В передаче обсуждались актуальные новости дня — Петр Порошенко начал говорить уже от имени всего Евросоюза, он ставит себе в заслуги антироссийскую резолюцию Европарламента по Северному потоку‑2, ведет переговоры с Меркель по пока еще не существующему пакету «азовских санкций», заявляет, что «нам», то есть, ему и ЕС «нужно усилить давление на Россию». Мания военного преследования усугубляется манией величия.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Если можно, я разовью тезис о борьбе идей, о том, что сегодня её (борьбы) нет. Я согласен с Кареном Георгиевичем, и не согласен, Николай Васильевич, с вами. Ни о какой борьбе идей речи не шло. Любая война ведётся, в первую очередь, за что? За трофеи. Есть победители, есть побеждённые. За что воюют стороны? За территорию, за доступ к ресурсам, за жизненное пространство. За трофеи, за то, чтобы распоряжаться захваченным, награбленным, освобождённым, как угодно это можно обозначить. Если бы это было не так, и холодная война Запада против Советского Союза велась исключительно с идеологической точки зрения, то после декабря 1991 года количество американских военных за пределами территории США должно было сократиться. Однако количество военных баз и военного присутствия американцев не только не сократилось, а, наоборот, выросло.
НИКОЛАЙ ЗЛОБИН: Сократилось сильно. Вы что?
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Нет, Николай Васильевич. Я вас должен…
НИКОЛАЙ ЗЛОБИН: 600000 солдат стояло в Германии, а сейчас меньше 50000, ну!
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Николай Васильевич, я вам говорю про количество…
НИКОЛАЙ ЗЛОБИН: 600000 было в пик холодной войны.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Я сумею ответить Николаю Васильевичу, и как профессиональному историку вам скажу. Краткий экскурс для профессионального историка Злобина. Самая крупная группировка, находящаяся за пределами своего государства в период до 1991 года, это Западная группа Советских войск, которая на тот момент насчитывала 450000. Поэтому ни о какой 600000-тысячной армии речь не идет… Это группа Советских войск в Германии.
НИКОЛАЙ ЗЛОБИН: Советская, наверно. Я про американские говорю.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Николай Васильевич, никакой 600000-тысячной группировки там не было, и быть не могло.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ: Нет, Николай Васильевич говорит про американские войска.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Я говорю о том, что самая крупная войсковая группировка, находящаяся за пределами своей территории, это общепризнанно, это была советская группировка — 450000 личного состава.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ: Из всех группировок?
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Вообще из всех. Больше, чем американцы. Количество точек, где находятся американские военные базы, американское военное присутствие, возрастает. За последние 10 лет оно возросло ещё больше, и сегодня составляет, на память, 130 точек. Все 4 мировых океана плюс космические пространства. Поэтому война шла не за идеи, конечно же, а война шла за господство. Эта война продолжается и по сей день, она никогда и не прекращалась.
В чём отличие той идеологической войны от войны сегодняшней? В том, что на тот период времени ее зёрна падали на благодатную почву, поскольку мы очень хотели найти лёгкий ответ на сложный вопрос: взять всё и поделить. Вот на тот момент у значительной части общества, если не сказать, у большинства сложилось твёрдое убеждение, что ничего путного мы сами сделать не сможем, что всё светлое и прогрессивное может прийти только оттуда – с Запада. И поэтому достаточно скинуть ненавистную нам советскую власть и выгнать коммуняк, как тут же наступит замечательный и счастливый день. Я помню, как Борис Николаевич Ельцин, приехав из первой своей поездки в США, куда он летал, став народным депутатом СССР, восторженно делился с жителями города Зеленограда. Я в своё время работал над книгой, и я взял архивы покойного Суханова, его тезисы выступлений. И Ельцин восторженно рассказывал: «Представляете, в любой магазин заходишь — там 130 сортов колбасы. Там у каждого второго есть личный самолёт, и поэтому к уикенду прям вереницы личных самолётов летят в сторону Майями». И люди слушали это, затаив дыхание, и верили. Вот сейчас скинем советскую власть, и тут же у нас полетят вереницы личных самолётов в Майями, тут же будет 130 сортов колбасы, и так же будет счастливая жизнь. Оказалось, что нет. Оказалось, что отход советской власти от коммунизма при всех плюсах таит в себе огромные минусы.
И сегодня может показаться как легко объяснить большинству нашего народа, что проблема именно во власти, и стоит сменить действующую власть, и тут же потекут молочные реки вдоль кисельных берегов, потому что, в принципе, Россия без Путина мало чем отличается от СССР без коммунистов. Так вот, в это уже сегодня большинство людей не верит.
И последнее, что, на мой взгляд, очень важное. На тот период времени, к сожалению, значительная часть нашего общества была, действительно, настроена прозападно. И мы были убеждены, что пророка в своём отечестве нет. Но я всё-таки надеюсь, что большинство нашего общества сейчас уже так не считает. И мы сегодня не рассчитываем на доброго, заботливого дядю а‑ля Николай Васильевич Злобин, который придёт, нас напоит, накормит, обует, оденет, потому что…
НИКОЛАЙ ЗЛОБИН: И правильно делаешь.
АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН: Правильно, потому что, к сожалению, вы нас, Николай Васильевич, научили, что интеллигентность и вежливость вы воспринимаете за слабость, и мы поняли, что за собственную наивность надо платить, и платить очень дорогой ценой, в том числе, ценой суверенитета.