Проекты Александра Хинштейна

А.Хинштейн выразил соболезнования в связи с кончиной Героя Советского Союза ветерана легендарной 10‑й дивизии войск НКВД, участника Парада Победы 1945 г. А.П.Волошина

Историческая память

В своем Твиттере Александр Хинштейн сообщил: «Печальное известие: вчера скончался Герой Советского Союза, кавалер высшей офицерской награды США «Серебряная Звезда», ветеран легендарной 10‑й дивизии войск НКВД, участник Парада Победы 1945 г. А.П.Волошин. Вечная память Герою и замечательному человеку!» и поделился своей статьей об этом легендарном человеке.

Войска НКВД: прокляты, но не забыты

С чисто боль­ше­вист­ским упор­ством наше недав­нее про­шлое пыта­ют­ся раз­де­лить на хоро­шее и постыдное

24.11.2016 в 17:03, про­смот­ров: 65954

Войска НКВД: прокляты, но не забыты

фото: ru.wikipedia.org   Алек­сей Волошин

Свой пер­вый танк моло­дой лей­те­нант Алек­сей Воло­шин под­бил в июле 1942-го. Впе­ре­ди будут Ста­лин­град, Кур­ская дуга, фор­си­ро­ва­ние Дне­пра, два ране­ния. В сен­тяб­ре 1943-го, после осво­бож­де­ния Чер­ни­го­ва, его пред­ста­вят к Звез­де Героя; за 3 суток арт­ба­та­рея под коман­до­ва­ни­ем Воло­ши­на сожгла тогда 24 немец­ких танка.

Сей­час Алек­сею Про­хо­ро­ви­чу — 96. Он по-преж­не­му в здра­вом уме, твер­дой памя­ти; един­ствен­ное — все труд­нее ходить, ска­зы­ва­ют­ся фрон­то­вые раны.

Но пол­ков­ник Воло­шин — не толь­ко Герой Совет­ско­го Сою­за. Он — един­ствен­ный из живу­щих в Евра­зии кава­лер выс­шей офи­цер­ской награ­ды США — меда­ли «Сереб­ря­ная звез­да». От име­ни пре­зи­ден­та Рузвель­та ее вру­чи­ли Воло­ши­ну осе­нью 1944-го за бес­при­мер­ное муже­ство и героизм.

В при­сут­ствии тако­го чело­ве­ка, как Воло­шин, даже само­му яро­му русо­фо­бу над­ле­жит вста­вать — не важ­но, будь он пра­во­сек, при­бал­тий­ский наци­о­на­лист или лич­но Миха­ил Саа­ка­шви­ли. Пото­му что на совет­ско­го Героя напле­вать им мож­но лег­ко и с боль­шим удо­воль­стви­ем, но на выс­шую аме­ри­кан­скую награ­ду — изви­ни­те; в Вашинг­тоне не поймут.

Это вооб­ще боль­шая про­бле­ма, как подоб­ной пуб­ли­ке отно­сить­ся к пол­ков­ни­ку Воло­ши­ну. Да, с одной сто­ро­ны, он кава­лер «Сереб­ря­ной звез­ды», отме­чен­ный лич­но пре­зи­ден­том США. Зато с дру­гой — вете­ран войск НКВД. Почти вся фрон­то­вая био­гра­фия Воло­ши­на про­шла в леген­дар­ной 10‑й диви­зии НКВД, пере­фор­ми­ро­ван­ной затем в 181‑ю.

Так уж пове­лось мно­го лет: все, что свя­за­но с этой аббре­ви­а­ту­рой, непре­мен­но вос­при­ни­ма­ет­ся у нас со зна­ком минус. При­над­леж­ность к НКВД — само по себе уже зву­чит как при­го­вор, а любые попыт­ки раз­ру­шить этот про­па­ган­дист­ский миф натал­ки­ва­ют­ся на жесто­чай­шее сопротивление.

Совсем недав­но я испы­тал это на себе, едва в ком­мен­та­ри­ях жур­на­ли­стам кос­нул­ся темы подви­га войск НКВД в годы войны.

Целый шквал жел­чи, нена­ви­сти и трол­лин­га обру­шил­ся на мою бед­ную голо­ву. Меня обви­ня­ли в про­слав­ле­нии пала­чей, поми­на­ли про заград­от­ря­ды и депор­та­ции наро­дов; вплоть до того, что я оби­дел насто­я­щих вете­ра­нов-фрон­то­ви­ков, при­ни­зив-де их заслуги…

По-мое­му, толь­ко в Рос­сии исто­рия в первую оче­редь — это поли­ти­ка, а лишь затем уже нау­ка. Оцен­ки раз­лич­ных исто­ри­че­ских эпох, собы­тий, фигур сплошь и рядом зави­сят у нас не от реа­лий, а от остро­ты поли­ти­че­ско­го момен­та; вряд ли, напри­мер, дис­кус­сия про 28 геро­ев-пан­фи­лов­цев раз­го­ре­лась бы столь ост­ро, не стань ее глав­ным объ­ек­том министр Медин­ский. (Точ­но как писал Довла­тов: если Евту­шен­ко про­тив кол­хо­зов, то я — за.)

Тем, кто счи­та­ет подвиг пан­фи­лов­цев про­дук­ци­ей совет­ско­го агит­про­па, четы­ре эти бук­вы нена­вист­ны тем более. И не важ­но, что в состав НКВД вхо­ди­ли и мили­ция, и пожар­ные, и погра­нич­ни­ки. (Меж­ду про­чим, Жег­лов с Шара­по­вым — тоже чис­ли­лись по ведом­ству Берии. Рав­но как и все герои «Госу­дар­ствен­ной гра­ни­цы».) НКВД для подоб­ной пуб­ли­ки — сплошь лаге­ря, репрес­сии и рас­стре­лы, где ниче­го хоро­ше­го по опре­де­ле­нию быть не могло.

С чисто боль­ше­вист­ским упор­ством они пыта­ют­ся раз­де­лить наше недав­нее про­шлое на белое и чер­ное, хоро­шее и постыд­ное: ника­ких полу­то­нов. Един­ствен­ный спо­соб про­ти­во­сто­ять таким исто­ри­фи­ка­то­рам — знать свою исто­рию. Когда замол­ка­ют сви­де­те­ли, писал Эрен­бург, рож­да­ют­ся легенды.

К сожа­ле­нию, об огром­ном вкла­де войск НКВД в Побе­ду широ­ко­му обще­ству почти неиз­вест­но; об этом поче­му-то не при­ня­то осо­бен­но говорить.

Соб­ствен­но, еще недав­но, до при­хо­да в Рос­гвар­дию — наслед­ни­цу внут­рен­них войск МВД, а зна­чит, и войск НКВД, — я и сам не знал очень многого.

Я не знал, напри­мер, что за 4 года вой­ны здесь погиб­ло без мало­го 100 тысяч бой­цов и коман­ди­ров. Что ни в одном бою части НКВД не отсту­пи­ли без при­ка­за и уж тем более ни разу не сда­лись в плен. Что толь­ко из 10‑й стрел­ко­вой диви­зии — той, где слу­жил Алек­сей Воло­шин, — вышло 20 Геро­ев Совет­ско­го Союза.

Пожа­луй, нет ни одной круп­ной опе­ра­ции пер­вой поло­ви­ны вой­ны, где не сра­жа­лись бы воен­но­слу­жа­щие войск НКВД. С само­го нача­ла они ста­ли стра­те­ги­че­ским резер­вом Став­ки, кото­рый бро­са­ли на самые тяже­лые участки.

Уже 29 июня из кад­ров НКВД было сфор­ми­ро­ва­но 15 новых стрел­ко­вых диви­зий для отправ­ки на фронт. К тому вре­ме­ни на пере­до­вой уже нахо­ди­лись десят­ки частей НКВД. Мно­гие из них при­ня­ли бой в пер­вые же часы вой­ны. («Про­щай, Роди­на. Я уми­раю, но не сда­юсь» — эта зна­ме­ни­тая над­пись из Брест­ской кре­по­сти была выца­ра­па­на имен­но в казар­ме 132-го бата­льо­на кон­вой­ных войск НКВД.)

Сол­да­ты и офи­це­ры войск НКВД вме­сте с крас­но­ар­мей­ца­ми и крас­но­флот­ца­ми обо­ро­ня­ли Моги­лев, Одес­су, Ростов, Харь­ков, Сева­сто­поль, При­бал­ти­ку, Крым. Когда в сен­тяб­ре 1941-го армия остав­ля­ла Киев, послед­ни­ми из горо­да ухо­ди­ли бой­цы 4‑й диви­зии войск НКВД по охране дорог; им еще надо было успеть взо­рвать за собой мосты через Днепр.

Как раз в эти дни нач­нет­ся празд­но­ва­ние 75-летия раз­гро­ма нем­цев под Моск­вой. И будет неспра­вед­ли­во, если в чере­де тор­жеств устро­и­те­ли не помя­нут бой­цов НКВД, кото­рые сто­я­ли здесь насмерть пле­чом к пле­чу с крас­но­ар­мей­ца­ми и опол­чен­ца­ми. 4 бри­га­ды, 2 диви­зии, 3 отдель­ных бро­не­по­ез­да и мно­же­ство дру­гих само­сто­я­тель­ных частей НКВД вое­ва­ло за столицу.

(Доста­точ­но вспом­нить зна­ме­ни­тую ОМСБОН — отдель­ную мото­стрел­ко­вую бри­га­ду осо­бо­го назна­че­ния, пре­вра­тив­шую немец­кие тылы в ад. В резуль­та­те ее дивер­сий под откос было пуще­но почти 1,5 тыся­чи вра­же­ских эше­ло­нов, уни­что­же­но 145 тан­ков и бро­не­ма­шин, сбит 51 самолет.)

35 тысяч воен­но­слу­жа­щих НКВД сра­жа­лись на под­сту­пах к Ленин­гра­ду. Это в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни их сила­ми будет отбит зна­ме­ни­тый Нев­ский пята­чок — неболь­шой, но стра­те­ги­че­ски важ­ный плац­дарм, кото­рый вме­сте с крас­но­ар­мей­ца­ми они удер­жи­ва­ли 7,5 месяца.

А обо­ро­на кав­каз­ских пере­ва­лов? Имен­но части НКВД, в том чис­ле спеш­но сфор­ми­ро­ван­ные Орджо­ни­кид­зев­ская, Гроз­нен­ская и Махач­ка­лин­ская диви­зии, ста­ли основ­ной силой, вме­сте с арми­ей опро­ки­нув­шей врага.

Ста­лин­град — это вооб­ще осо­бая стра­ни­ца. Когда в авгу­сте 1942-го немец­кие тан­ки про­рва­ли обо­ро­ну в излу­чине Дона, на защи­те горо­да нахо­ди­лись в основ­ном части НКВД, самой круп­ной из кото­рых была 10‑я стрел­ко­вая диви­зия. Это им — вме­сте с опол­чен­ца­ми и истре­би­тель­ны­ми отря­да­ми — дове­дет­ся при­нять на себя пер­вые уда­ры, но усто­ять до под­хо­да основ­ных сил.

Почти все защит­ни­ки Ста­лин­гра­да погиб­нут. Перед нача­лом немец­ко­го наступ­ле­ния в 10‑й диви­зии чис­ли­лось 7,5 тыся­чи чело­век, к октяб­рю оста­нет­ся поряд­ка 200. Впро­чем, на одно­го погиб­ше­го при­хо­ди­лось здесь по два уби­тых вра­га; за 1,5 меся­ца боев — 15 тысяч фашистов.

А ведь отсту­пи они, струсь — жизнь одна! — и весь даль­ней­ший ход Ста­лин­град­ской бит­вы — а зна­чит, и вой­ны — мог пой­ти совсем по-дру­го­му. Сколь ни пафос­но это зву­чит, но здесь реша­лась тогда судь­ба страны.

Курск стал вто­рым Ста­лин­гра­дом. Годом поз­же здесь тоже решал­ся исход войны.

На защи­те север­ных рубе­жей Кур­ска сто­я­ла 70‑я армия — ранее отдель­ная армия НКВД. Имен­но по ее пози­ци­ям в июле 1943-го и при­шел­ся основ­ной удар нем­цев, когда воз­душ­но-тан­ко­вы­ми тара­на­ми они попы­та­лись крат­чай­шим путем про­рвать­ся к городу.

Это была страш­ная по мас­шта­бам и раз­ма­ху бит­ва. Исто­ри­ки потом посчи­та­ют: на каж­дый кило­метр наступ­ле­ния при­хо­ди­лось по 100 еди­ниц бронетехники.

Если бы гит­ле­ров­цам уда­лось взять эти высо­ты, доро­га на Курск, мож­но счи­тать, была бы откры­та. Они име­ли для всей опе­ра­ции зна­че­ние стра­те­ги­че­ское; не слу­чай­но наше контр­на­ступ­ле­ние тоже нач­нет­ся отсюда.

70‑я армия не отсту­пи­ла. Боль­ше неде­ли она геро­и­че­ски удер­жи­ва­ла пози­ции, отби­вая все ата­ки. Как писал впо­след­ствии мар­шал Рокос­сов­ский: «В поло­се обо­ро­ны этой армии с 5 по 12 июля 1943 г. (за 8 дней) про­тив­ник поте­рял до 20 тыс. сол­дат и офи­це­ров, было под­би­то и сожже­но 572 вра­же­ских тан­ка, из них 60 «тиг­ров», сби­то 70 самолетов».

В этом поми­наль­ном спис­ке есть и резуль­тат уси­лий Алек­сея Воло­ши­на — на тот момент коман­ди­ра бата­реи 181‑й дивизии…

***

Гор­дить­ся исто­ри­ей НКВД позор­но и стыд­но, это все рав­но что про­слав­лять геста­по — при­мер­но такой рефрен в послед­нее вре­мя слы­шу я регулярно.

Да нет же! Позор­но — это как раз сты­дить­ся сво­ей исто­рии, вме­сто того что­бы ею гордиться.

Сол­да­ты и коман­ди­ры войск НКВД совер­ши­ли во вре­мя вой­ны насто­я­щий подвиг; это надо при­знать раз и навсе­гда. В тяже­лей­шие, пере­лом­ные дни они вста­ва­ли послед­ним засло­ном на пути вра­га, поги­бая почти все до еди­но­го. (В пер­вые меся­цы вой­ны на одно­го уби­то­го вои­на НКВД при­хо­ди­лось 5–7 уби­тых врагов.)

29 диви­зий и 5 армий были сфор­ми­ро­ва­ны сила­ми НКВД и пере­да­ны затем в состав Крас­ной Армии. Эти части дра­лись осо­бен­но оже­сто­чен­но и храбро.

Какое отно­ше­ние име­ли они к репрес­си­ям и чист­кам? Таки­ми дела­ми в НКВД зани­ма­лись совсем дру­гие служ­бы (ГУГБ, воен­ная контр­раз­вед­ка). Все пре­иму­ще­ства их перед стро­е­вы­ми воен­ны­ми огра­ни­чи­ва­лись лишь тем, что они не име­ли пра­ва попа­дать в плен.

Кста­ти, и к прис­но­па­мят­ным заград­от­ря­дам вой­ска НКВД каса­тель­ство име­ли самое отда­лен­ное. Как пра­ви­ло, заград­от­ря­ды, удер­жи­ва­ю­щие вой­ска на пози­ци­ях, фор­ми­ро­ва­лись сила­ми самих же воен­ных. Части НКВД дей­ство­ва­ли уже в ближ­нем тылу, выпол­няя совсем дру­гие зада­чи: розыск дивер­сан­тов, шпи­о­нов и дезер­ти­ров, охра­на ком­му­ни­ка­ций, пре­се­че­ние беспорядков.

Я не то что­бы оправ­ды­ваю их, да даже если б и так: репрес­сии, рас­стре­лы, заград­от­ря­ды — это все рав­но не затми­ло бы подви­гов, совер­шен­ных таки­ми людь­ми, как пол­ков­ник Воло­шин. Как снай­пер 1‑й стрел­ко­вой диви­зии НКВД Вла­ди­мир Пче­лин­цев, лич­но уни­что­жив­ший 456 фаши­стов. Как авто­мат­чик 272-го пол­ка 10‑й диви­зии Алек­сей Ващен­ко, подоб­но Мат­ро­со­ву закрыв­ший амбра­зу­ру сво­ей гру­дью, или млад­ший полит­рук того же пол­ка Дмит­рий Яко­влев, бро­сив­ший­ся с гра­на­та­ми под танк. Как десят­ки тысяч дру­гих геро­ев, кото­рых мы обя­за­ны пом­нить и чтить.

Низ­кий им поклон.