Проекты Александра Хинштейна

Александр Хинштейн дал интервью радиостанции «Эхо Москвы в Самаре» (Видео)

Избирательный округ

С. Курт-Аджи­ев— Это про­грам­ма «Пер­со­наль­но ваш», у мик­ро­фо­на Сер­гей Курт-Аджи­ев. Сего­дня гость про­грам­мы депу­тат Госу­дар­ствен­ной думы Алек­сандр Хин­штейн. Алек­сандр Евсе­е­вич, доб­рый день.

А. Хин­штейн— Доб­рый день, Сер­гей Османович.

С. Курт-Аджи­ев— Вопро­сы наше­му гостю мож­но отправ­лять по СМС на номер +7 987 432 52 95. На этот же номер може­те отправ­лять ваши вопро­сы по Viber и WattsApp. Вы може­те смот­реть эфир на ютуб-кана­ле «Эхо Моск­вы в Сама­ре». И за пять луч­ших вопро­сов (я у гостя потом спро­шу, какие были луч­шие) мы потом вас при­гла­сим в редак­цию и пода­рим жур­нал «Диле­тант».
Нач­нем, навер­ное, с быв­ше­го мини­стра стро­и­тель­ства Самар­ской обла­сти Алек­сея Гри­ши­на. Вот он сей­час сидит в СИЗО в Саран­ске. А в пер­спек­ти­ве он может пере­ехать, ска­жем так, в СИЗО в Самаре?

А. Хин­штейн— В пер­спек­ти­ве он, наде­юсь, пере­едет в места лише­ния сво­бо­ды. Пото­му что в след­ствен­ном изо­ля­то­ре нахо­дят­ся граж­дане, нахо­дя­щи­е­ся под след­стви­ем, а уже в места лише­ния сво­бо­ды, в коло­нии направ­ля­ют­ся те, кто отбы­ва­ет срок по при­го­во­ру суда. Для того что­бы (я пони­маю под­текст вопро­са) предъ­явить Гри­ши­ну обви­не­ние в пре­ступ­ле­ни­ях, совер­шен­ных на тер­ри­то­рии Самар­ской обла­сти, совсем необя­за­тель­но эта­пи­ро­вать его сюда в след­ст­ве­е­ный изо­ля­тор. Это мож­но сде­лать и при нахож­де­нии его там, в Саранске.

С. Курт-Аджи­ев— А там есть что предъявлять?

А. Хин­штейн— Ну, если гово­рить о моей оцен­ке, я счи­таю, что есть. Соб­ствен­но, еще пять лет назад я эти фак­ты обна­ро­до­вал и давал им свою оцен­ку, и направ­лял запро­сы во все инстан­ции, начи­ная от Гене­раль­но­го про­ку­ро­ра и пра­ви­тель­ства и закан­чи­вая все­ми сило­вы­ми и кон­то­роль­ны­ми струк­ту­ра­ми. К сожа­ле­нию, вре­мя под­твер­ди­ло мою право­ту, хотя на тот пери­од и пра­ви­тель­ство Самар­ской обла­сти, воз­глав­ля­е­мое тогдаш­ним губер­на­то­ром, и сам Алек­сей Гри­шин, и мин­строй очень рез­ко и болез­нен­но ком­мен­ти­ро­ва­ли, пыта­лись опро­вер­гать мои дово­ды, Ну, в част­но­сти, о рез­ком уве­ли­че­нии сто­и­мо­сти стро­и­тель­ства ста­ди­о­на «Сама­ра-Аре­на». Я напом­ню, что от пер­во­на­чаль­ных поро­го­вых пре­де­лов цена ста­ди­о­на воз­рос­ла на 11 мил­ли­ар­дов руб­лей. И свя­за­но это было с само­воль­ным изме­не­ни­ем про­ек­та, сде­лан­ным тогдаш­ни­ми самар­ски­ми вла­стя­ми. Имен­но Гри­шин, напом­ню, как министр стро­и­тель­ства и зам­пред пра­ви­тель­ства Самар­ской обла­сти и вице-губер­на­тор отве­чал и за весь стро­и­тель­ный ком­плекс, и за этот объ­ект непо­сред­ствен­но. И еще тогда… (нераз­бор­чи­во)… боль­ше, чем «Казань-Аре­на». Хотя имен­но «Казань ‑Аре­на» изна­чаль­но была опре­де­ле­на в каче­стве ори­ен­ти­ра для стро­и­тель­ства всех ста­ди­о­нов к чем­пи­о­на­ту мира. А даль­ше, по их замыс­лу, оче­вид­но, эти сво­бод­ные пло­ща­ди после того, как ста­ди­он пере­шел бы в реги­о­наль­ную соб­ствен­ность, они бы сда­ва­ли сво­им ком­мер­че­ским струк­ту­рам, бла­го их было мно­го. Ну и, конеч­но же, воро­ва­лось на строй­ке. По-мое­му, до сих пор на сай­те пра­ви­тель­ства Самар­ской обла­сти оста­лось сооб­ще­ние 2016 года или 2015-го, где опи­сы­ва­лось, что всем миром стро­ит­ся «Сама­ра-Аре­на» и в том чис­ле акцен­ти­ро­ва­лось, что идут маши­ны из Мор­до­вии с цемен­том. А мы пом­ним, кому при­над­ле­жал «Мор­дов­це­мент» и кто его кон­тро­ли­ро­вал. Это толь­ко одна состав­ля­ю­щая. Пожа­луй, самая яркая и самая зна­ко­вая. Пото­му что кто-то дол­жен отве­тить за день­ги сверх того, что долж­ны были быть запла­че­ны. Одна толь­ко бетон­ная подуш­ка, кото­рую они сде­ла­ли не по про­ек­ту, обо­шлась госу­дар­ству в мил­ли­ард рублей.

С. Курт-Аджи­ев— Там был цемент из сосед­ней республики.

А. Хин­штейн— Да они это­го и не скры­ва­ли, они об этом пря­мо гово­ри­ли, что осно­ва бето­на этот цемент.

С. Курт-Аджи­ев— Алек­сандр Евсе­е­вич, я вам вопрос задал о Гри­шине, а вы гово­ри­те: они, они…

А. Хин­штейн— Я гово­рю о том, что сам по себе Гри­шин не мог совер­шать эти пре­ступ­ле­ния, и тогдаш­нее руко­вод­ство реги­о­на, как мини­мум, долж­но было ему покро­ви­тель­ство­вать, а как мак­си­мум — соучаст­во­вать в этом. Ну а кро­ме того, мы долж­ны с вами пони­мать исто­рию вопро­са. Кто такой Гри­шин? Гри­шин — это одно­класс­ник сына быв­ше­го губер­на­то­ра Самар­ской обла­сти Мер­куш­ки­на. его, в про­шлом, биз­нес-парт­нер. Они были учре­ди­те­ля­ми цело­го ряда ком­мер­че­ских струк­тур. До пере­хо­да на гос­служ­бу Гри­шин, в част­но­сти, рабо­тал в кон­ди­тер­ской фаб­ри­ке «Лам­зурь», кото­рая при­над­ле­жа­ла сыну губер­на­то­ра. Это клу­бок, клу­бок змей, пото­му что сего­дня, после того как отец Алек­сея Гри­ши­на — Гри­шин Вик­тор Ива­но­вич — осво­бож­ден от долж­но­сти рек­то­ра Пле­ха­нов­ской ака­де­мии, там начи­на­ют откры­вать­ся мно­гие инте­рес­ные вещи. В Пле­ха­нов­ской ака­де­мии рабо­тал еще один их биз­нес-парт­нер, некто гос­по­дин Шкля­ев, кото­рый был про­рек­то­ром по стро­и­тель­ству Пле­ха­нов­ской ака­де­мии. И сей­час, думаю, и там вскро­ет­ся очень мно­го инте­рес­ных дета­лей и подроб­но­стей. Конеч­но же, эти сле­ды ведут от Гри­ши­на к кла­ну Мер­куш­ки­на, и я очень рас­счи­ты­ваю, что здесь эти сле­ды дой­дут туда, куда они дой­ти должны.

С. Курт-Аджи­ев— Про­тив­ней­ший вопрос, но я его задам. Клан Мер­куш­ки­на, Гри­ши­ны… но они же чле­ны «Еди­ной Рос­сии» все были. Мер­куш­кин тут: «Еди­ная Рос­сия» , «Еди­ная Рос­сия»… А вот поли­ти­че­ская ответ­ствен­ность пар­тии «Еди­ная Рос­сия» в этой исто­рии долж­на быть какая-то?

А. Хин­штейн— Эта поли­ти­че­ская ответ­ствен­ность при­сут­ству­ет, и она заклю­ча­ет­ся, в том чис­ле, и в сни­же­нии рей­тин­гов пар­тии, пото­му что, конеч­но, люди зада­ют­ся теми же вопро­са­ми, кото­рые сей­час ста­ви­те пере­до мной вы. И я, и мои кол­ле­ги и това­ри­щи вынуж­де­ны при­ни­мать и, к сожа­ле­нию, отча­сти раз­де­лять те гре­хи, к кото­рым мы, каза­лось бы, ника­ко­го отно­ше­ния не име­ем. Но вот это с одной сто­ро­ны, поче­му я дол­жен отве­чать за гре­хи Гри­ши­ных и Мер­куш­ки­ных, если, наобо­рот, я в тече­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни был одним из немно­гих, кто пытал­ся им про­ти­во­сто­ять. И это закон­чи­лось моим ухо­дом из реги­о­на. Но, конеч­но же, не в силу уси­лий и ухищ­ре­ний Нико­лая Ива­но­ви­ча, а в силу ряда дру­гих при­чин. Это с одной сто­ро­ны, Но с дру­гой сто­ро­ны, я пони­маю, что люди зада­ют­ся спра­вед­ли­вым вопро­сом: ну а как же вы это допу­сти­ли? Вы же были рядом с ними. Ну что ска­зать? Пер­вое: «Еди­ная Рос­сия» самая мно­го­чис­лен­ная поли­ти­че­ская пар­тия. Поэто­му в про­цент­ном соот­но­ше­нии, точ­нее в чис­лен­ном соот­но­ше­нии людей, подоб­ных Гри­ши­ну и Мер­куш­ки­ну, в ней боль­ше, чем в любой дру­гой поли­ти­че­ской пар­тии. Здесь рабо­та­ет закон боль­ших и малых чисел. Во-вто­рых, конеч­но же, в «Еди­ной Рос­си­ии» очень мно­го конъ­юнк­тур­щи­ков, при­спо­соб­лен­цев, тех, кто всту­па­ет в нее для реше­ния сво­их соб­ствен­ных про­блем. И кста­ти, как толь­ко у них закан­чи­ва­ет­ся роман с вла­стью, как толь­ко они теря­ют доступ к каким-то воз­мож­но­стям, они рез­ко меня­ют свое отно­ше­ние к про­во­ди­мой госу­дар­ствен­ной поли­ти­ке и к «Еди­ной Рос­сии» в част­но­сти. Таких при­ме­ров нема­ло. И я не удив­люсь, если зав­тра клан Мер­куш­ки­ных ока­жет­ся там, где ему поло­же­но нахо­дить­ся, они точ­но так же ска­жут, что в «Еди­ной Рос­сии» нече­го делать, и будут вся­че­ски от это­го отбрыкиваться.

С. Курт-Аджи­ев— Хоро­шо. От кла­на Мер­куш­ки­ных перей­дем к более близ­ким дням. Нако­нец назна­чи­ли Евге­ния Берез­ки­на дирек­то­ром «Самар­ской Луки». А что так дол­го? Про­ти­во­сто­я­ние что ли какое-то было? Он же почти год испол­нял обя­зан­но­сти директора.

А. Хин­штейн— Он испол­нял обя­зан­но­сти не год, а мень­ше, навер­ное, что­бы не соврать, с вес­ны теку­ще­го года. Но это про­це­ду­ра — назна­че­ние про­ис­хо­дит на феде­раль­ном уровне при­ка­зом мини­стра. Преж­де чем при­каз под­пи­сы­ва­ет­ся, долж­ны прой­ти опре­де­лен­ные согла­со­ва­ния, в том чис­ле и в аппа­ра­те пол­пред­ства. Надо, навер­ное, для наших радио­слу­ша­те­лей пояс­нить, не все зна­ют о том , что про­изо­шли изме­не­ния наци­о­наль­ном пар­ке «Самар­ская Лука». И я еще отдель­но ска­жу об обви­не­ни­ях, кото­рые были предъ­яв­ле­ны нака­нуне быв­ше­му дирек­то­ру это­го уни­каль­но­го при­род­но­го заповедника…

С. Курт-Аджи­ев— Губер­на­то­ро­ву…

А. Хин­штейн— Да, гос­по­ди­ну или, точ­нее, граж­да­ни­ну Губер­на­то­ро­ву. И когда опре­де­ля­лось, кто же может воз­гла­вить наци­о­наль­ный парк, кото­рый дей­стви­тель­но явля­ет­ся досто­я­ни­ем не толь­ко наше­го реги­о­на, но и стра­ны в целом, пото­му что он уни­ка­лен во всех смыс­лах. Так вот, здесь была дилем­ма, брать кого-то из чис­ла нынеш­них руко­во­ди­те­лей нац­пар­ка без­от­но­си­тель­но отно­ше­ния к каж­до­му из них, навер­ное, непра­виль­но, про­сто в силу того, что все они были, как мини­мум, мол­ча­ли­вы­ми наблю­да­те­ля­ми за про­ис­хо­див­шим в нац­пар­ке бес­пре­де­ле. Я так­же поз­во­лю себе напом­нить, что мне при­шлось в эту ситу­а­цию погру­зить­ся более года назад, вес­ной 2019-го. Когда я при­е­хал раз­би­рать­ся с несанк­ци­о­ни­ро­ван­ной свал­кой пло­ща­дью пять гек­та­ров и ста­ли всплы­вать дета­ли и подроб­но­сти, от кото­рых, чест­но гово­ря, воло­сы шеве­ли­лись дыбом. Когда ста­ло выяс­нять­ся, что на тер­ри­то­рии нац­пар­ка, осо­бо охра­ня­е­мой при­род­ной тер­ри­то­рии, постав­лен поток бра­ко­ньер­ской охо­ты. Когда там уста­нов­ле­ны в раз­ных кон­цах нац­пар­ка охот­ни­чьи выш­ки и при­корм­ки для ско­та, а коли­че­ство уби­тых дких живот­ных столь вели­ко, что их регу­ляр­но отво­зи­ли на сыз­ран­ский мясо­ком­би­нат на пере­ра­бот­ку. Что на тер­ри­то­рии нац­пар­ка, где вы, изви­ни­те, колыш­ка не може­те вбить, рабо­та­ли неф­те­в­рез­ки, и по этим фак­там есть воз­буж­ден­ные уго­лов­ные дела. Если гово­рить о бра­ко­ньер­ской охо­те, то зани­ма­лись этим непо­сред­ствен­но сотруд­ни­ки нац­пар­ка, инспек­то­ры по охране это­го наци­о­наль­но­го пар­ка. Неко­то­рые из них были задер­жа­ны с полич­ным, в тот момент, когда они стре­ля­ли в зве­рей. Ста­ла под­ни­мать­ся инфор­ма­ция о неза­кон­ном стро­и­тель­стве на тер­ри­то­рии нац­пар­ка. При­чем мас­шта­бы его гораз­до выше, чем мы мог­ли себе это пред­ста­вить. Появи­лась инфор­ма­ция о хище­ни­ях и абсо­лют­но кор­руп­ци­он­ных пре­ступ­ле­ни­ях. Летом про­шло­го года я, при­дя к мини­стру эко­ло­гии и при­род­ных ресур­сов стра­ны Дмит­рию Кобыл­ки­ну, поло­жил перед ним на стол собран­ную мной пап­ку мате­ри­а­лов. Она была доста­точ­но уве­си­стой и вклю­ча­ла в себя копии раз­лич­ных доку­мен­тов, полу­чен­ных мною из все­воз­мож­ных струк­тур и орга­ни­за­ций. По каж­до­му пунк­ту сво­е­го мно­го­стра­нич­но­го обра­ще­ния, в кото­ром я ста­вил вопро­сы уволь­не­ния Губер­на­то­ро­ва, были доку­мен­ты, кото­рые все под­твер­жда­ли. Кобыл­кин это читал, я видел его реак­цию: да не может тако­го быть — про неф­те­в­рез­ки. Вот смот­ри­те — вот поста­нов­ле­ние о воз­буж­де­нии уго­лов­но­го дела, вот акт Роспри­род­над­зо­ра. Да не может быть, чтоб охот­ни­чьи выш­ки на тер­ри­то­рии нац­пар­ка, где, повто­ряю, не то что охо­тить­ся нель­зя, а даже из рогат­ки в воро­бья стре­лять нико­му не поз­во­ле­но. А вот, пожа­луй­ста, я кла­ду перед ним акт, кото­рым это задо­ку­мен­ти­ро­ва­но, фото­фик­са­цию, фото­таб­ли­цу, где вид­но нагляд­но сто­я­щие ста­ци­о­нар­ные охот­ни­чьи выш­ки на тер­ри­то­рии наци­о­наль­но­го пар­ка. Сла­ва богу, что все идет, как и долж­но было идти. Губер­на­то­ров ушел, впо­след­ствии он будет утвер­ждать, что это было его осо­знан­ное реше­ние. Это ложь. Губер­на­то­ров напи­сал заяв­ле­ние, как толь­ко понял, что сей­час будет уво­лен по ста­тье. А тру­до­вое зако­но­да­тель­ство у нас гово­рит о том, что если чело­век напи­сал заяв­ле­ние об уволь­не­нии, то уво­лить его по дис­кре­ди­ти­ру­ю­щим осно­ва­ни­ям нель­зя. Он пой­дет в суд и выиг­ра­ет. Здесь пра­во пер­вой ночи. Кто пер­вый под­пи­сал бума­гу, тот и прав. Уго­лов­ное дело воз­буж­де­но и рас­сле­ду­ет­ся. Нака­нуне Губерг­на­то­ро­ву предъ­яв­ле­но обви­не­ние по двум ста­тьям уго­лов­но­го кодек­са — мошен­ни­че­ство в соста­ве груп­пы лиц и зло­упо­треб­ле­ние долж­ност­ны­ми полномочиями.
Еще ряд мате­ри­а­лов, каса­ю­щих­ся рабо­ты в нац­пар­ке жены и доче­ри Губер­на­то­ро­ва, кото­рые, как мы пред­по­ла­га­ем, полу­ча­ли воз­на­граж­де­ние за невы­пол­нен­ную ими рабо­ту, выде­ле­ны в отдель­ное производство.
Что на сего­дняш­ний день инкри­ми­ни­ру­ет­ся Губер­на­то­ро­ву? То, что на про­тя­же­нии дли­тель­но­го вре­ме­ни он, явля­ясь дирек­то­ром наци­о­наль­но­го пар­ка — феде­раль­но­го учре­жде­ния, в то же вре­мя являл­ся соучре­ди­те­лем фон­да под­держ­ки «Самар­ская Лука», не имея на это пра­ва, нико­му об этом не гово­ря, не отчи­ты­ва­ясь об этом ни в одной из сво­их декла­ра­ций, что на про­тя­же­нии дли­тель­но­го вре­ме­ни он обра­щал­ся от име­ни нац­пар­ка, от име­ни это­го фон­да к раз­лич­ным биз­нес-струк­ту­рам с прось­бой выде­лить сред­ства для реше­ния тех или иных насущ­ных про­блем в Самар­ской Луке. В общей слож­но­сти на сего­дня след­ствие доку­мен­таль­но уста­но­ви­ло, что не менее 9 мил­ли­о­нов 700 тысяч руб­лей, кото­рые за этот пери­од были пере­ве­де­ны ком­мер­че­ски­ми струк­ту­ра­ми на те или иные рабо­ты в нац­пар­ке, были похи­ще­ны. Эти рабо­ты в дей­стви­тель­но­сти выпол­ня­лись за счет бюд­же­та. День­ги при­сва­и­ва­лись, обна­ли­чи­ва­лись и шли на какие-то иные нуж­ды. В част­но­сти, уста­нов­ле­но в рам­ках уго­лов­но­го рас­сле­до­ва­ния, что часть денег пошли на стро­и­тель­ство дома, оформ­лен­но­го на бли­жай­ших род­ствен­ни­ков Губернаторова.

С. Курт-Аджи­ев— Там же в нацпарке?

А. Хин­штейн— Нет, не в нац­пар­ке, но по сосед­ству. Я думаю, что по этим эпи­зо­дам, они все дока­за­ны, там же все понят­но: вот опла­та работ за счет бюд­же­та, вот акты выпол­нен­ных работ, вот посту­пив­шие из феде­раль­но­го бюд­же­та день­ги, а вот ров­но на те же цели посту­пив­шие день­ги от него­су­дар­ствен­ных струк­тур, вот отче­ты, кото­рые состав­лял гос­по­дин Губер­на­то­ров, кото­рые под­лож­ны. Пото­му что, повто­ряю, ты не можешь один и тот же объ­ект отре­мон­ти­ро­вать два­жды в один и тот же год за одни и те же день­ги. Это все рав­но, что мы с вами сей­час одну и ту же рубаш­ку про­да­дим сра­зу по тыся­че руб­лей. Я ска­жу: мне нуж­но сроч­но тыся­чу руб­лей на рубаш­ку, но ока­жет­ся что я ров­но нака­нуне тыся­чу руб­лей полу­чил из бюд­же­та. То есть это воров­ство абсо­лют­но непри­кры­тое. Я вооб­ще пора­жен сте­пе­нью наг­ло­сти, циниз­ма и откры­то­сти, с кото­ры­ми это все про­ис­хо­ди­ло. Види­мо, гос­по­дин Губер­на­то­ров чув­ство­вал какую-то под­держ­ку. Я, кста­ти, был уми­лен попыт­кой его как-то из себя изоб­ра­зить жерт­ву, что вот он такой несчаст­ный объ­ект напа­док, что моя вся дея­тель­ность обу­слов­ле­на тем, что я яко­бы обра­щал­ся к Губер­на­то­ро­ву с прось­бой уза­ко­нить какие-то неле­галь­ные построй­ки на тер­ри­то­рии нац­пар­ка, но полу­чил отпор. Но я с Губер­на­то­ро­вым, сла­ва богу, не толь­ко не зна­ком, но ни разу не раз­го­ва­ри­вал по теле­фо­ну, каких-либо инте­ре­сов в реги­оне у меня нет, не было и не будет. Я имею в виду вне­слу­жеб­ных. И кажет­ся мне, что за годы рабо­ты в Самар­ской обла­сти зна­чи­тель­ная часть людей име­ла воз­мож­но­сти в этом убе­дить­ся. Меня, в отли­чие от дру­гих моих кол­лег, не свя­зы­ва­ют здесь какие-то лич­ные, семей­ные отно­ше­ния. Я сво­бо­ден в сво­их сим­па­ти­ях и анти­па­ти­ях. Для меня есть толь­ко одна кате­го­рия: пра­виль­но или непр­па­ви­ль­но, в инте­ре­сах или не в инте­ре­сах дела.
Что каса­ет­ся Берез­ки­на, в конеч­ном сче­те выбор пал на его фигу­ру, хотя, каза­лось бы, при­ро­до­охран­ная дея­тель­ность к его преж­ней жиз­ни отно­ше­ния не име­ет, прак­ти­че­ски всю ее он про­вел в сило­вых струк­ту­рах, дол­гий пери­од испол­нял обя­зан­но­сти началь­ни­ка управ­ле­ния нар­ко­кон­тро­ля, был до это­го коман­ди­ром СОБРа. Про­фес­си­о­наль­ные и чело­ве­че­ские каче­ства это­го чело­ве­ка, на мой взгляд, поз­во­ля­ют ему рас­шить тот клу­бок про­блем, кото­рый там суще­ству­ет. И поэто­му, завер­шая длин­ный ответ на ваш корот­кий вопрос, этот пери­од от момен­та назна­че­ния и.о. до утвер­жде­ния в долж­но­сти он пона­до­бил­ся и для про­хож­де­ния всех фор­маль­ных про­це­дур, и для опре­де­лен­ной про­фес­си­о­наль­ной под­го­тов­ки само­го Евге­ния Геор­ги­е­ви­ча. И я рад тому, что это назна­че­ние про­изо­щ­ло. И, кста­ти, отме­чу, что хода­тай­ство и пред­ло­же­ние о назна­че­нии Берез­ки­на дирек­то­ром нац­пар­ка «Самар­ская Лука» в адрес мини­стер­ства при­род­ных ресур­сов Рос­сии было направ­ле­но нашим губер­на­то­ром Дмит­ри­ем Азаровым.

С. Курт-Аджи­ев— Вот один вопрос еще воз­ни­ка­ет. Вы гово­ри­те, выш­ки сто­я­ли ста­ци­о­нар­ные, охо­ту орга­ни­зо­вы­ва­ли неза­кон­ную. Но, Алек­сандр Евсе­е­вич, ведь охо­тить­ся туда езди­ли не Васи­лий Пет­ро­вич, рабо­та­ю­щий на заво­де, или какие-нибудь так­си­сты. Это ведь тоже непро­стые ребя­та езди­ли на охо­ту туда.

А. Хин­штейн— Да, навер­ня­ка этим и объ­яс­ня­ет­ся при­чи­на тако­го мно­го­лет­не­го бес­пре­де­ла, я по дру­го­му не назо­ву, царив­ше­го на тер­ри­то­рии «Самар­ской Луки». И то, в каком кон­фликт­ном поле суще­ство­вал быв­ший руко­во­ди­тель нац­пар­ка. Я вам при­вел толь­ко при­ме­ры, свя­зан­ные с откро­вен­ным без­за­ко­ни­ем, с тем, что не может про­ис­хо­дить на тер­ри­то­рии вооб­ще, а уж в нац­пар­ке вдвойне. Но к момен­ту, когда я начал зани­мать­ся всей этой ситу­а­ци­ей, у нас была про­бле­ма за про­бле­мой. У нас в про­шлом году граж­да­нин Губер­на­то­ров по сути дела оста­но­вил сооб­ще­ние реч­ное, пото­му что стал тре­бо­вать пла­ту с самар­ских реч­ни­ков за поль­зо­ва­ние сход­ня­ми на тер­ри­то­рии нац­пар­ка, когда они в Рож­де­стве­но при­ста­ют. И все попыт­ки обла­сти, мин­тран­са най­ти пони­ма­ние натал­ки­ва­лись на сопро­тив­ле­ние. Ситу­а­ция со свал­кой, кото­рая, соб­ствен­но, ста­ла для меня неким ката­ли­за­то­ром это­го про­цес­са, вооб­ще ни в какие воро­та не лезет. На тер­ри­то­рии нац­пар­ка раз­рас­та­ют­ся свал­ки, и нико­му до это­го нет дела. Адми­ни­стра­ции нац­пар­ка вооб­ще на все на это абсо­лют­но наплевать.

С. Курт-Аджи­ев— Но там же есть адми­ни­стра­ция села Рож­де­стве­но, адми­ни­стра­ция Волж­ско­го района.

А. Хин­штейн— Да, но толь­ко надо пони­мать, что мы суще­ству­ем а опре­де­лен­ных пра­во­вых рам­ках и пра­во­вой даже кол­ли­зии. Жите­ли Рож­де­стве­но и дру­гих посе­ле­ний, кото­рые нахо­дят­ся в гра­ни­цах нац­пар­ка «Самар­ская Лука», явля­ют­ся залож­ни­ка­ми все­го про­и­хо­дя­ще­го. Сего­дня зако­но­да­тель­ство настоль­ко жест­ко изме­не­но, что ни жите­ли, ни орга­ны мест­но­го само­управ­ле­ния не могут там делать ниче­го само­сто­я­тель­но. Отдель­ная тема, не хочу сей­час тра­тить на нее вре­мя — стро­и­тель­ство очист­ных соору­же­ний в Рож­де­стве­но, без кото­рых невоз­мож­но суще­ство­вать. Пото­му что это боль­шое посе­ле­ние, пото­му что там живут поряд­ка 7 тысяч чело­век, пото­му что есть жиз­не­де­я­тель­ность, пото­му что, в конеч­ном сче­те, это село появи­лось там задол­го до нац­пар­ка, за несколь­ко веков до него. Я ни в коей мере не высту­паю за то, что давай­те лега­ли­зу­ем, раз­ре­шим там любое стро­и­тель­ство, любые рабо­ты в нац­пар­ке. Нет. Но если люди уже там живут и они там появи­лись, повто­ряю, задол­го до воз­ник­но­ве­ния нац­пар­ка, навер­ное они долж­ны там жить в нор­маль­ных чело­ве­че­ских усло­ви­ях. Навер­ное, долж­на быть кана­ли­за­ция, место сбо­ра отхо­дов. Так вот, для того что­бы нам к этим про­цес­сам при­дви­нуть­ся, мне при­шлось про­ве­сти на пло­щад­ке феде­раль­но­го мини­стер­ства при­ро­ды не одно сове­ща­ние с уча­сти­ем кол­лег из всех заин­те­ре­со­ван­ных ведомств. Толь­ко нац­парк на началь­ном эта­пе в этом не участ­во­вал, пото­му что ему это было не нужно.

С. Курт-Аджи­ев— Пока вре­мя есть, про­дол­жим тему коррупции.У вас еще одна дли­тель­ная исто­рия — это ПСК «Вол­га». Она когда-нибудь закон­чит­ся? К фина­лу доберется?

А. Хин­штейн— Все когда-нибудь закан­чи­ва­ет­ся. Как ска­зал царь Соло­мон, и это прой­дет. Но хочу толь­ко здесь пра­виль­но сфор­му­ли­ро­вать. У меня нет исто­рии ни с ПСК «Вол­га», ни с кем-либо дру­гим. Есть ситу­а­ции, в кото­рые я вынуж­ден как депу­тат вме­ши­вать­ся и даль­ше доби­вать­ся резуль­та­та. Ино­гда это про­ис­хо­дит не сра­зу. При­мер с Губер­на­то­ро­вым нагляд­ное это­му под­твер­жде­ние. Я стал зани­мать­ся этой ситу­а­ци­ей… в апре­ле про­шло­го года я, по-мое­му, выехал туда впер­вые. Губер­на­то­ров был вынуж­ден уйти в кон­це июля или в нача­ле авгу­ста про­шло­го года, если мне память не изме­ня­ет, Уго­лов­ное дело воз­бу­ди­ли летом про­шло­го года. Обви­не­ние предъ­яви­ли толь­ко вот нака­нуне, через год. У меня при этом нет исто­рии с Губер­на­то­ро­вым, так же как у меня нет исто­рии с ПСК «Вол­га» и дру­ги­ми струк­ту­ра­ми, фир­ма­ми, юри­ди­че­ски­ми лица­ми и про­чи­ми. Есть набор пре­тен­зий, кото­рые предъ­яв­ля­ют­ся к это­му кон­крет­но­му под­ряд­чи­ку по испол­не­нию им госу­дар­ствен­ных и муни­ци­паль­ных кон­трак­тов. Эти пре­тен­зии свя­за­ны, во-пер­вых, с каче­ством работ, кото­рые ниже вся­кой кри­ти­ки. И это понят­но любо­му самар­цу, кото­рый, наблю­дал, что про­ис­хо­дит с чет­вер­той оче­ре­дью набе­реж­ной, как на откры­тии «Стру­ка­чей» сра­зу же обру­ши­лись каче­ли и тому подоб­ное. Вто­рое свя­за­но со сро­ком испол­не­ния этих работ. Пото­му что на сего­дняш­ний день боль­шое чис­ло объ­ек­тов, в том чис­ле и стро­я­щих­ся за феде­раль­ные день­ги, в срок не сда­ны и про­ва­ле­ны. Тре­тье — с зло­упо­треб­ле­ни­я­ми и кор­руп­ци­ей, посколь­ку есть уже ряд уго­лов­ных дел, воз­буж­ден­ных имен­но в свя­зи с хище­ни­ем бюд­жет­ных средств в рам­ках испол­не­ния этих контрактов.

С. Курт- Аджи­ев— У них там какие-то струк­ту­ры начи­на­ют банкротиться?

А. Хин­штейн— Это еще одна про­бле­ма, кото­рая есть и кото­рая вызы­ва­ет у меня боль­шую обес­по­ко­ен­ность. Это оче­вид­но — для меня, по край­ней мере, оче­вид­но, — гото­вя­ще­е­ся банк­рот­ство ПСК «Вол­га» и свя­зан­ных с этой фир­мой дру­гих ком­па­ний. Пото­му что, во-пер­вых, есть кол­лек­тив­ное обра­ще­ние от их суб­по­ряд­чи­ков, по-мое­му, это 38 ком­па­ний, кото­рые не могут добить­ся опла­ты за уже выпол­нен­ные рабо­ты. Во-вто­рых, у меня есть кол­лек­тив­ные обра­ще­ния от сотруд­ни­ков ПСК «Вол­га», кото­рые уво­ли­лись, но не могут полу­чить поло­жен­ные им по зако­ну денеж­ные выпла­ты, посо­бия ком­пен­са­ции за нетра­чен­ные отпус­ка, дол­ги по зар­пла­там. На поза­про­шлом лич­ном при­е­ме ко мне несколь­ко этих сотруд­ни­ков при­хо­ди­ли, кото­рые рас­ска­за­ли мне ну абсо­лют­но какие-то фан­тас­ма­го­рич­ные исто­рии о том, что в ПСК «Вол­га» сме­нил­ся руко­во­ди­тель, и этот новый руко­во­ди­тель до недав­не­го вре­ме­ни рабо­тал мой­щи­ком машин на 116‑м кило­мет­ре в Самаре.

С. Курт-Аджи­ев— Может, он талантливый.

А. Хин­штейн— Ну, конеч­но, он так талант­ли­во поли­ро­вал бам­пе­ры, что стал дирек­то­ром ком­мер­че­ской струк­ту­ры, на кото­рой на сего­дня, на секун­доч­ку, более 3 мил­ли­ар­дов, под четы­ре госу­дар­ствен­ных и муни­ци­паль­ных контрактов.

С. Курт-Аджи­ев— Они уже оплачены?

А. Хин­штейн— Они не опла­че­ны в пол­ном объ­е­ме, но они про­аван­си­ро­ва­ны. Кро­ме того, ПСК «Вол­га» в рам­ках испол­не­ния гаран­тий­ных обя­за­тельств, а гаран­тии у нас по зако­ну от трех до пяти лет, долж­но еще отве­чать за все, что про­ис­хо­дит с их объектами.

С. Курт-Аджи­ев— Алек­сандр Евсе­е­вич, у нас неболь­шой пере­рыв на мос­ков­ские ново­сти и даль­ше продолжим…

***
С. Курт-Аджи­ев— Про­дол­жа­ем. Напо­ми­наю у нас в гостях сего­дня депу­тат Госу­дар­ствен­ной думы Алек­сандр Хин­штейн. Вопро­сы наше­му гостю мож­но отправ­лять по СМС на номер +7 987 432 52 95. На этот же номер може­те отправ­лять ваши вопро­сы по Viber и WattsApp.
Давай­те к вопро­сам перей­дем. Нико­лай Нико­ла­е­вич спра­ши­ва­ет: «Алек­сандр Евсе­е­вич, что по допла­там еже­ме­сяч­ным вете­ра­нам тру­да, кото­рые при­об­ре­ли ста­тус вете­ра­нов тру­да после отъ­е­ма ЕДВ Меркушкиным…»

А. Хин­штейн— Я понял суть вопро­са, у меня было такое обра­ще­ние в твит­те­ре. Я, к сожа­ле­нию, этой ситу­а­ции не знал. Как утвер­жда­ют люди, ну и вопрос ров­но про это же, те вете­ра­ны тру­да, кто попал в это без­вре­ме­нье, когда Мер­куш­кин эти льго­ты отме­нил, а Аза­ров эту выпла­ту еще не вос­ста­но­вил, вот на них сей­час эти льго­ты не рас­про­стра­ня­ют­ся. То есть полу­ча­ют те, у кого они были, и те, кому их при­сва­и­ва­ют сей­час. А те два года, полу­ча­ет­ся, выпали.

С. Курт-Аджи­ев— Люди выпали.

А. Хин­штейн— Полу­ча­ет­ся из вопро­са так. Я напра­вил запрос в про­филь­ное мини­стер­ство, пото­му что пред­по­чи­таю все­гда тако­го рода вещи не эмо­ци­о­наль­но вос­при­ни­мать, а сна­ча­ла деталь­но раз­би­рать­ся. И конеч­но, эту ситу­а­цию взял на кон­троль. И если все это так, то это неспра­вед­ли­во. Я и тогда счи­тал, что отме­на льгот для вете­ра­нов неспра­вед­ли­ва, пото­му что делит людей на чистых и нечи­стых. Не долж­но быть спра­вед­ли­во­сти пер­во­го и вто­ро­го сор­та. Спра­вед­ли­вость долж­на быть одна. Если это так, буду про­сить губер­на­то­ра спра­вед­ли­вость вос­ста­но­вить, посколь­ку люди точ­но не вино­ва­ты, что имен­но на их пери­од выхо­да на пен­сию при­шлось то вре­мя, когда реги­о­наль­ная власть изме­ни­ла свое к ним отношение.

С. Курт-Аджи­ев— Так, еще, навер­ное, веч­ная тема для вас: «Мин­строй не хочет нас вклю­чать, воло­ки­тят, три­ста новых обма­ну­тых дольщиков…

А. Хин­штейн— Что за объект?

С. Курт-Аджи­ев— А про объ­ект не напи­са­ли. «…Хотим на при­ем, у нас куча материала».

А. Хин­штейн— Пожа­луй­ста, приму.

С. Курт-Аджи­ев— Еще вопрос: «Мы жите­ли рух­нув­ше­го дома на Галак­ти­о­нов­ской. Нас хотят пере­се­лить в посе­лок «Озер­ный». А как отту­да возить детей в шко­лу, как ездить в боль­ни­цу? Поче­му нас не могут пере­се­лить в чер­те горо­да? Куда обра­щать­ся за помощью?

А. Хин­штейн— Обра­щать­ся надо в том чис­ле и ко мне.

С. Курт-Аджи­ев— Это же ваши избиратели?

А. Хин­штейн— Да, конеч­но, весь центр горо­да — это мой изби­ра­тель­ный округ. Я обя­за­тель­но погру­жусь в эту ситу­а­ию, ее нуж­но посмот­реть деталь­но, что назы­ва­ет­ся, по голо­вам. По каж­дой кон­крет­ной семье. И готов буду пере­го­во­рить и подроб­но обсу­дить с гла­вой горо­да. Здесь есть свои про­бле­мы. Они свя­за­ны с тем, что в горо­де как тако­вой манев­рен­ный фонд, то есть для вре­мен­но­го раз­ме­ще­ния людей, отсут­ству­ет. Он весь рас­по­ло­жен либо в совер­шен­но уби­тых домах, уби­том жилье, либо в чер­те горо­да де-юре, но де-факто это нечто вро­де Озер­но­го, и дава­ли еще на Вин­тае. Все зави­сит опять же от ситу­а­ции, посколь­ку манев­рен­ный фонд — это вре­мен­ное раз­ме­ще­ние. И даль­ше надо пони­мать, что с людь­ми делать. Но, конеч­но, те, у кого есть дети и кто учит­ся сей­час в шко­ле, понят­но, они их из Озер­но­го сюда возить не смо­гут. Я вопрос себе поме­тил и обе­щаю, что в нем деталь­но раз­бе­русь. Ну, а в общем я счи­таю, что нуж­но думать в том чис­ле и о меха­низ­ме стра­хо­ва­ния. Пото­му что то, что каса­ет­ся муни­ци­паль­но­го жилья, с этим понят­но — город предо­ста­вит дру­гое. Где, это вопрос обсуж­да­е­мый. За при­ва­ти­зи­ро­ван­ное жилье мы как соб­ствен­ни­ки сами несем ответ­ствен­ность за то, что с ним про­ис­хо­дит. Я знаю все контр­ар­гу­мен­ты, кото­рые вы ска­же­те, и с ними согла­шусь зара­нее: пони­маю, что не все­гда есть день­ги, что­бы застра­хо­вать свое жили­ще, но, тем не менее, это был бы один из спо­со­бов и путей обез­опа­сить себя.

С. Курт-Аджи­ев— «Что делать с КНПЗ, кото­рый про­дол­жа­ет чадить по ночам», — Арка­дий спрашивает.

А. Хин­штейн— Арка­дий, насколь­ко мне извест­но, сей­час как раз завер­ша­ет­ся про­вер­ка Роспри­род­над­зо­ра дея­тель­но­сти КНПЗ. Наде­юсь, что резуль­та­ты ее будут в бли­жай­шее вре­мя огла­ше­ны. Меня, как и руко­вод­ство реги­о­на, конеч­но же очень тре­во­жит эко­ло­ги­че­ская ситу­а­ция, скла­ды­ва­ю­ща­я­ся в Куй­бы­шев­ском рай­оне, непо­сред­ствен­но в мик­ро­рай­оне «Вол­гарь». Но я пока все-таки поосте­рег­ся бы гово­рить о том, что непо­нят­ные и непри­ят­ные запа­хи, воз­ни­ка­щие все про­бле­мы свя­за­ны напря­мую имен­но с КНПЗ. Я что-то знаю, но пока гово­рить об этом преж­де­вре­мен­но. Конеч­но, здесь поря­док наво­дить необ­хо­ди­мо, понуж­дать тех, кто в этом вино­вен, к необ­хо­ди­мым рабо­там. Суще­ству­ет сего­дня, а мы живем в два­дцать пер­вом веке, целый набор воз­мож­но­стей тех­но­ло­ги­че­ских, как сде­лать и без­опас­но, и без­вред­но, и неза­мет­но для людей свою рабо­ту. Надо заме­тить, что по дру­гим пред­при­я­ти­ям неф­те­пе­ре­ра­ба­ты­ва­ю­ще­го ком­плек­са таких про­блем же не возникает.

С. Курт-Аджи­ев— Под­пи­сы­вай­те, пожа­луй­ста, ваши обра­ще­ния. «Ска­жи­те, будет ли рас­сле­до­ва­ние отрав­ле­ния Наваль­но­го? Как в Думе и пар­тии отно­сят­ся к тому, что про­изо­шло?». Рос­сия долж­на про­во­дить рас­сле­до­ва­ние по пово­ду отравления?

А. Хин­штейн— В слу­чае, если у Рос­сии будут осно­ва­ния счи­тать, что это имен­но отрав­ле­ние. Я напом­ню, что сего­дня Рос­сия обра­ти­лась к немец­ким вла­стям офи­ци­аль­но с прось­бой предо­ста­вить нам инфор­ма­цию, доку­мен­таль­но под­твер­жден­ную, об искус­ствен­ном харак­те­ре забо­ле­ва­ния гос­по­ди­на Наваль­но­го. Немец­кая сто­ро­на, по край­ней мере, то что я читал в откры­той печа­ти, такую инфор­ма­цию пока не предо­став­ля­ет. Для того что­бы, это я вам как юрист отве­чу, воз­бу­дить дело по попыт­ке убий­ства, по поку­ше­нию на убий­ство, долж­ны быть вес­кие для это­го осно­ва­ния. Вот если немец­кая сто­ро­на предо­ста­вит доку­мен­ты, из кото­рых чет­ко вид­но, что это имен­но отрав­ле­ние, тогда все осно­ва­ния для это­го будут. Пока это боль­ше эмоции.

С. Курт-Аджи­ев— Вы ведь сами зани­ма­лись жур­на­ли­сти­кой и жур­на­лист­ски­ми рас­сле­до­ва­ни­я­ми. И сей­час лезе­те во вся­кие исто­рии. Вы не бои­тесь, что вас каким-нибудь «нович­ком» притравят?

А. Хин­штейн— Нет, не боюсь, пото­му что я вооб­ще фата­лист. Кому быть пове­шен­ным, тому не уто­нуть. Это во-пер­вых. Во-вто­рых, я здесь не про­во­дил бы зна­ка равен­ства в силу раз­ных при­чин. Не испы­ты­ваю к гос­по­ди­ну Наваль­но­му сим­па­тии и, более того, вся­кий раз, когда я пыта­юсь най­ти какие-то кор­рект­ные сло­ва для оце­нок, я полу­чаю в свой адрес такую кучу пря­мых оскорб­ле­ний, выпа­дов от его сто­рон­ни­ков. Вче­ра, когда я уви­дел в соц­се­тях что сорат­ник Наваль­но­го гос­по­дин Милов назвал док­то­ра Роша­ля «док­то­ром Мен­ге­ле»… Кто не зна­ет, это нацист­ский пре­ступ­ник, кото­рый ста­вил опы­ты на живых людях в концлагерях…

С. Курт-Аджи­ев— Это из-за отве­та жене Навального?

А. Хин­штейн— Да, я про­чи­тал и не уви­дел в нем ниче­го оскор­би­тель­но­го. Более того, мне даже пока­за­лось, что ответ такой… для вра­ча: успо­кой­тесь, я пони­маю ваше состо­я­ние. И сто­и­ло мне напи­сать, что это за гра­нью, вче­ра я такое коли­че­ство полу­чил нега­ти­ва. Пони­ма­е­те, если каж­дый раз…

С. Курт-Аджи­ев— Я все пони­маю. Вы ком­мен­ти­ро­ва­ли суд по Ната­лье Бара­но­вой, тоже получили?

А. Хин­штейн— В мень­шей сте­пе­ни. У Ната­льи Бара­но­вой, в отли­чие от гос­по­ди­на Наваль­но­го, нет тако­го коли­че­ства поклон­ни­ков и такой агрес­сив­ной сек­ты сто­ро­ни­ков. Но я, кста­ти, не ком­мен­ти­ро­вал суд по Ната­лье Бара­но­вой, я лишь про­ком­мен­ти­ро­вал, что ее как толь­ко ни назы­ва­ют в раз­лич­ных соц­се­тях, точ­нее не в соц­се­тях, а в раз­лич­ных медиа источ­ни­ках. В одном месте ее назы­ва­ют пра­во­за­щит­ни­ком, в дру­гом ее назы­ва­ют бло­ге­ром, а в тре­тьем ее назы­ва­ют бабуш­кой. Допус­каю, что все это воз­мож­но меж­ду собой.
Тем не менее я все-таки завер­шу свой ответ на ваш вопрос. Я про­тив того, что­бы любо­го чело­ве­ка, даже если он тебе не нра­вит­ся и у тебя он вызы­ва­ет отвра­ще­ние, уби­ва­ли, тра­ви­ли, совер­ша­ли про­тив него какие-то пре­ступ­ные дей­ствия. Любая поли­ти­че­ская борь­ба и любая борь­ба долж­на вестись, не буду гово­рить при­выч­ное — в рам­ках пра­во­во­го поля, она долж­на вестись в рам­ках чело­ве­че­ско­го пони­ма­ния, в рам­ках здра­во­го смыс­ла. Хотя, судя по той агрес­сии, не моти­ви­ро­ван­ной зача­стую, по тому шква­лу нена­ви­сти, нега­ти­ва, кото­рый гос­по­дин Наваль­ный и его сто­рон­ни­ки по край­ней мере демон­стри­ру­ют в соц­се­тях, у меня нет и тени сомне­ний, что если поме­нять­ся места­ми и власть была бы сего­дня у них, вот таких куль­тур­ных бесед они бы не вели. И зна­е­те, когда я думаю о недо­стат­ках сего­дняш­ней вла­сти, а уме­ня, поверь­те, есть доста­точ­но пре­тен­зий. Не все из них я пока­зы­ваю, пото­му что счи­таю, что эво­лю­ция все­гда луч­ше, чем рево­лю­ция. Но когда я сопо­став­ляю, я про­сто пони­маю, что не про­сто луч­шее враг хоро­ше­го. А вот, зна­е­те как в свое вре­мя… ну лад­но, не буду ухо­дить в эту деталь. Итак, будут мате­ри­а­лы, что его отра­ви­ли, да, такое рас­сле­до­ва­ние необ­хо­ди­мо будет про­ве­сти. Един­ствен­ное, у Думы нет пра­ва про­во­дить рас­сле­до­ва­ния, Дума это зако­но­да­тель­ный орган власти.

С. Курт-Аджи­ев— Вот вы ска­за­ли о фата­лиз­ме, а рос­сий­скую вак­ци­ну от коро­на­ви­ру­са себе при­ви­ли? «Спутник‑5»?

А. Хин­штейн— Нет, не при­вил пока.

С. Курт-Аджи­ев— А поче­му? Ее даже пре­зи­дент рекла­ми­ру­ет, а вы в стороне.

А. Хин­штейн— Не успел. Вино­ват, буду исправ­лять­ся. Раз пре­зи­дент, тогда конечно.

С. Курт-Аджи­ев— Но, меж­ду тем, вра­чи гово­рят, что ее еще про­ве­рять и проверять…

А. Хин­штейн— Ну вот, заод­но и проверим.

С. Курт-Аджи­ев— На себе?

А. Хин­штейн— Ну раз мно­гие кол­ле­ги сего­дня это дела­ют, поче­му нет. Я вооб­ще чело­век рис­ко­вый, как вы, навер­ное, успе­ли убе­дить­ся за годы наше­го знакомства.

С. Курт-Аджи­ев— Ваш кол­ле­га депу­тат Миха­ил Дег­тярев коман­ди­ро­ван губер­на­то­ром Хаба­ров­ско­го края. Как вы оце­ни­ва­е­те его дея­тель­ность на посту?

А. Хин­штейн— Ну пока не губер­на­то­ром, а вре­мен­но испол­ня­ю­щим обя­зан­но­сти. Зна­е­те, не оце­ни­ваю пока, пото­му что слиш­ком мало вре­ме­ни про­шло с момен­та его назна­че­ния врио. Слиш­ком мало инфор­ма­ции я имею, что про­ис­хо­дит в дале­ком Хаба­ров­ском крае. Но если в целом, то, конеч­но, я Миха­и­лу Вла­ди­ми­ро­ви­чу не зави­дую. Это тяже­лая, очень непро­стая ноша. Дай бог, что­бы он с ней справился.
С. Курт-Аджи­ев— А то, что он назна­ча­ет одно­го, вто­ро­го, сей­час тре­тий на под­хо­де из Сама­ры, министрами?

А. Хин­штейн— А тре­тий кто?

С. Курт-Аджи­ев— Мы новость об этом сде­ла­ем, узнаете.

А. Хин­штейн— Хоро­шо. Зна­е­те, я про­чи­тал про эти назна­че­ния двух выход­цев из наше­го реги­о­на в состав пра­ви­тель­ства. К сожа­ле­нию, ни одно­го, ни вто­ро­го я не знаю, поэто­му мне ска­зать что-либо слож­но. К прак­ти­ке при­во­да за собой людей из дру­гих реги­о­нов, к команд­но­му под­хо­ду я в целом отно­шусь спо­кой­но, если это обу­слов­ле­но здра­вым смыс­лом. Но все-таки руко­во­ди­тель реги­о­на в первую оче­редь дол­жен делать став­ку на мест­ные кадры.

С. Курт-Аджи­ев— Там народ воз­му­ща­ет­ся, что он сам не местный.

А. Хин­штейн— Да, хотя, зна­е­те, это чистая эмо­ция и с этим тези­сом труд­но не согла­сить­ся, пото­му что мы живем в одной стране и, сле­дуя этой логи­ке… Я тоже пери­о­ди­че­ски про себя читаю…

С. Курт-Аджи­ев— Сле­дуя этой логи­ке, все жда­ли, когда Сама­ра изба­вит­ся от Мер­куш­ки­на. Чем отличается?

А. Хин­штейн— Я наде­юсь, что Дег­тярев все-таки отли­ча­ет­ся от Мер­куш­ки­на не толь­ко воз­рас­том, но и состо­я­ни­ем пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья. Но глав­ная пре­тен­зия к Мер­куш­ки­ну не в том, что он не самар­ский. По край­ней мере, мне так кажет­ся. Более того, я вам напом­ню, что пер­вый пери­од его рабо­ты в тече­ние, навер­ное, двух-трех лет озна­ме­но­ван дики­ми рей­тин­га­ми дове­рия, кото­рое Мер­куш­кин тогда зара­бо­тал. Я пом­ню свой с ним спор, он потом сам о нем рас­ска­зы­вал. Когда я ему гово­рил, что я не верю, что вам удаст­ся в Тольят­ти полу­чить боль­шин­ство в город­ской думе. Про­сто в силу про­тестных настро­е­ний в Тольят­ти. В силу того, что это воль­ный город со сво­ей спе­ци­фи­кой. Тем не менее, вспом­ни­те, как это про­ис­хо­ди­ло. То есть изна­чаль­но самар­цы в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве Мер­куш­ки­на вос­при­ня­ли нор­маль­но. А что? Гово­рит дель­но, эмо­ци­о­наль­но, внешне открыт, луп­цу­ет чинов­ни­ков. Ауто­да­фе пуб­лич­ные, кото­рые он устра­и­вал во всех рай­о­нах. Нет более при­ят­но­го зре­ли­ща, чем смот­реть, как при тебе порют тво­е­го вче­раш­не­го началь­ни­ка. И, чест­но гово­ря, я тоже был оча­ро­ван какой-то пери­од вре­ме­ни. И с себя этой ответ­ствен­но­сти не сни­маю. Пона­ча­лу вро­де все дель­ные вещи чело­век гово­рит. Про­сто потом за эти­ми сло­ва­ми про­сту­па­ла пустота…
Я не родил­ся в Сама­ре и Самар­ской обла­сти, хотя имею самар­ские кор­ни. Тем не менее мне хочет­ся наде­ять­ся, что я не худ­ший из чис­ла депу­та­тов, избран­ных от Самар­ской обла­сти. И мне хочет­ся наде­ять­ся, что по резуль­та­там моей рабо­ты за те два года, что я доиз­бран обрат­но в пар­ла­мент, мне есть чем отчитаться.

С. Курт-Аджи­ев— Пой­де­те на буду­щий год избираться?

А. Хин­штейн— Пока в пла­нах это есть, а даль­ше давай­те дожи­вем. Хотя, при этом, не хочу нико­го из кол­лег оби­жать, пять одно­ман­дат­ных окру­гов от Самар­ской обла­сти. По четы­рем из них избра­ны депу­та­та­ми люди, родив­ши­е­ся в Самар­ской обла­сти. По пято­му окру­гу — ваш покор­ный слу­га. Озна­ча­ет ли это, что апри­о­ри я рабо­таю хуже, чем они? Или они рабо­та­ют луч­ше, чем я?Наверное, это свя­за­но не с местом рож­де­ния, а с кон­крет­но взя­тым губер­на­то­ром, депу­та­том, мэром. То есть все зави­сит все-таки от человека.

С. Курт-Аджи­ев— А вот то, что сей­час про­ис­хо­дит на выбо­рах в рай­он­ные сове­ты, вы в теме?

А. Хин­штейн— В общих чертах.

С. Курт-Аджи­ев— В общих чер­тах сни­ма­ют всех сто­рон­ни­ков Наваль­но­го, вы к нему не очень хоро­шо отно­си­тесь. Сни­ма­ют всех «яблоч­ни­ков», Объ­яс­ни­те, поче­му. Боятся?

А. Хин­штейн— Для того что­бы объ­яс­нить, нуж­но, как мини­мум, быть в кур­се и в про­цес­се. Я не в про­цес­се и я не смот­рел этих мате­ри­а­лов. Знаю об этом из сооб­ще­ний СМИ, теле­грам-кана­лов, соци­аль­ных сетей. Если, абстра­ги­ру­ясь от кон­крет­ных юри­ди­че­ских вопро­сов в каж­дой исто­рии, хоти­те спро­сить, нра­вит­ся мне это или не нра­вит­ся, — нет, мне это не нра­авит­ся. Я убеж­ден, что выбо­ры мож­но и нуж­но выиг­ры­вать путем откры­той конкуренции.

С. Курт-Аджи­ев— На это посмот­ришь — кон­ку­рен­ция уни­что­жа­ет­ся. Выбо­ры как инсти­тут уничтожаются.

А. Хин­штейн— Поэто­му я и гово­рю, что это не вызы­ва­ет у меня боль­ших симпатий.

С. Курт- Аджи­ев— Вооб­ще, это же мер­куш­кин­ская идея — рай­со­ве­ты, из кото­рых потом выдви­га­ют в город­скую думу. Не кажет­ся ли вам, что думу надо выбирать?

А. Хин­штейн— Кажет­ся.

С. Курт-Аджи­ев— И мэра.

А. Хин­штейн— Да, и с этим я согла­шусь. Пони­ма­е­те, какая вещь. Я опять смот­рю через приз­му сво­е­го вос­при­я­тия. Для меня, как для чело­ве­ка, зани­ма­ю­ще­го­ся пуб­лич­ной поли­ти­кой, откры­тые выбо­ры, кон­ку­рент­ные — это орга­нич­ная сре­да оби­та­ния. То есть я пони­маю, что я спо­со­бен на откры­тых кон­ку­рент­ных выбо­рах доби­вать­ся резуль­та­та, пото­му что твер­до пони­маю: мне есть о чем гово­рить с людь­ми, мне ясно, за что мне не стыд­но, и я пони­маю, куда дви­гать­ся даль­ше. Я за есте­ствен­ный, а не за искус­ствен­ный отбор. Ситу­а­ция с изме­не­ни­ем фор­ма­та выбо­ров город­ской вла­сти про­изо­шла при Мер­куш­кине. Конеч­но, в осно­ве, я пола­гаю, лежа­ло его жела­ние мак­си­маль­но упо­ря­до­чить этот про­цесс, не допу­стить воз­мож­но­сти пере­из­бра­ния Аза­ро­ва как слиш­ком попу­ляр­но­го. Как с этим даль­ше быть и что с этим даль­ше делать, с точ­ки зре­ния фор­маль­ной, это вопрос Самар­ской губерн­ской думы и реги­о­наль­ной вла­сти. Если хоти­те мое част­ное мне­ние, не как депу­та­та Гос­ду­мы, не как пред­ста­ви­те­ля «Еди­ной Рос­сии», а как граж­да­ни­на. Я был бы рад пря­мым выбо­рам. И мне все-таки кажет­ся, что если Еле­на Вла­ди­ми­ров­на Лапуш­ки­на пой­дет на откры­тые выбо­ры гла­вы горо­да, она их выиграет.

С. Курт-Аджи­ев— Выиг­ра­ет?

А. Хин­штейн— Выиг­ра­ет.

С. Курт-Аджи­ев— Если будут откры­тые выборы?

А. Хин­штейн— Ну, а поче­му вы счи­та­е­те, что нет? Я вам могу ска­зать искренне, я тес­но рабо­таю с Еле­ной Вла­ди­ми­ров­ной, как и с боль­шин­ством глав горо­дов и рай­о­нов сво­е­го изби­ра­тель­но­го окру­га. И я не пом­ню ни одной ситу­а­ции, когда бы я, обо­зна­чив перед ней ту или иную острую, непри­ят­ную, тяже­лую про­бле­му сло­ва­ми «давай­те съез­дим, встре­тим­ся с людь­ми», услы­шал от не «я не буду». По часу, по два, по три в непро­стых ситу­а­ци­ях, я живой сви­де­тель и участ­ник это­го. Зна­е­те, Сер­гей Осма­но­вич, не хочу опять же нико­го оби­жать, но у меня ино­гда скла­ды­ва­ет­ся ощу­ще­ние, что мы в реги­оне немнож­ко, ‑как бы это ска­зать помяг­че, что­бы нико­го не оби­деть, — к любым про­яв­ле­ни­ем недо­воль­ства дей­стви­я­ми вла­сти отно­сим­ся гораз­до более ответ­ствен­но и реа­ги­ру­ем ост­рее, чем это про­ис­хо­дит в дру­гих реги­о­нах. Я имею в виду под сло­вом «мы» власть. Пояс­ню. Вот, памят­ные собы­тия в Ека­те­рин­бур­ге, кото­рые не так дав­но про­ис­хо­ди­ли, когда шли мас­со­вые про­те­сты про­тив стро­и­тель­ства хра­ма. Мы можем себе пред­ста­вить что-то подоб­ное в Сама­ре? Даже вот опус­ка­ем при­чи­ну. Можем себе пред­ста­вить, что­бы в Сама­ре на про­тя­же­нии дли­тель­но­го вре­ме­ни люди мас­со­во выхо­ди­ли бы на ули­цы и у нас бы омо­нов­цы их бы разгоняли?

С. Курт-Аджи­ев— Поче­му не выходят?

А. Хин­штейн— Стоп, я сей­час гово­рю не о том, что про­изо­щ­ло, а о при­чине. Вот в Москве на про­шлой неде­ле опять сила­ми поли­ции разо­гна­ли митинг про­тив­ни­ков точеч­ной застрой­ки где-то на окра­ине Моск­вы. Мы можем себе пред­ста­вить, что­бы в Сама­ре людей, собрав­ших­ся про­тив точеч­ной застрой­ки, про­тив выруб­ки лесов, про­тив загряз­не­ния рек, вме­сто того, что­бы к ним при­шли пред­ста­ви­те­ли вла­сти раз­го­ва­ри­вать, их бы раз­го­ня­ли дубин­ка­ми? Мы зна­ем с вами такие при­ме­ры в Самаре?

С. Курт-Аджи­ев— Ну, в послед­нее вре­мя нет.

А. Хин­штейн— И не узна­ем. Пото­му что любая ост­рая ситу­а­ция, даже не толь­ко ост­рая, а мини­маль­ная ситу­а­ция, где власть видит недо­воль­ство людей, не част­ная — к сожа­ле­нию, все­гда най­дут­ся люди чем ‑то недо­воль­ные — а каса­ю­ща­еся како­го-то чис­ла людей. Будь то строй­ка на Пятой Про­се­ке, куда я езжу каж­дую неде­лю прак­ти­че­ски как на рабо­ту и где мы уже вме­сте с жите­ля­ми выме­ря­ем до сан­ти­мет­ров шири­ну про­ез­жей части. Коли­че­ство объ­ек­тов точеч­ной застрой­ки, кото­рые были оста­новл­не­ны — на каж­дой из таких ситу­а­ций, вызы­ва­ю­щих мас­со­вое воз­му­ще­ние, власть реа­ги­ру­ет, выез­жа­ет, ведет раз­го­вор с людь­ми, ведет диа­лог. Тогда как в дру­гих реги­о­нах… я не гово­рю что это хоро­шо, я гово­рю, что это пло­хо. Но давай­те мы будем объ­ек­тив­ны и давай­те мы будем видеть все-таки жизнь не в чер­но-белых тонах, а в цвет­ном мно­го­об­ра­зии. Я точ­но не адво­кат Лапуш­ки­ной, но Лапуш­ки­на откры­тый руко­во­ди­тель. То есть она чело­век, кото­рый точ­но не боит­ся идти на раз­го­вор с людь­ми, в том чис­ле и не про­стой. И я это вам гово­рю с пол­ной ответ­ствен­но­стью как депу­тат, кото­рый вме­сте с ней про­вел не одну, не две и не пять таких встреч. Эти встре­чи про­ис­хо­дят по неза­пла­ни­ро­ван­но­му сце­на­рию. Без уча­стия каких-то титу­шек, без зара­нее под­го­тов­лен­ных вопро­сов. Мы при­хо­дим, по дру­гую сто­ро­ну сто­ят агрес­сив­ные люди, пото­му что у людей накап­ли­ва­ет­ся нега­тив, кото­рый каса­ет­ся самых раз­ных сфер. И этот нега­тив кана­ли­зи­ру­ет­ся, и мы все это выслу­ши­ва­ем и нахо­дим какие-то реше­ния. Или, по край­ней мере, пыта­ем­ся их най­ти. Поэто­му повто­рю: если бы пря­мые выбо­ры были, Лапуш­ки­на на них име­ла бы все шан­сы избраться.

С. Курт-Аджи­ев— Тут вопрос про «сте­ну Мер­куш­ки­на», как вы отно­си­тесь к тому, что ее сне­сти все-таки надо бы?

А. Хин­штейн— Раз­ве эта тема сей­час кого-то широ­ко вол­ну­ет? Мне кажет­ся, най­ден ком­про­мисс­ный вари­ант, для всех доста­точ­но ком­форт­ный. Вид сохра­нил­ся за счет того, что сни­зи­ли это соору­же­ние, назван­ное в наро­де «сте­ной пла­ча». С дру­гой сто­ро­ны, хоро­шо, что убра­ли отту­да эти пря­нич­ные фигур­ки, выпол­нен­ные в соот­вет­ствии с вку­са­ми тогдаш­не­го губер­на­то­ра. Мне очень нра­вят­ся уста­нов­лен­ные там жид­ко­кри­стал­ли­че­ские экра­ны, кото­рые поз­во­ля­ют транс­ли­ро­вать любую кар­тин­ку, любой текст, исполь­зо­вать любое празд­нич­ное оформление.

С. Курт-Аджи­ев— Алек­сандр Евсе­е­вич, вот тут вопрос еще. Вы гово­ри­ли, что очень мно­го рабо­та­е­те на бла­го Самар­ской обла­сти, чуть поболь­ше, чем ваши коллеги…

А. Хин­штейн— Я так не говорил.

С. Курт-Аджи­ев— Но смысл такой был.

А. Хин­штейн— Если это так, то я сво­им кол­ле­гам при­но­шу извинения.

С. Курт-Аджи­ев— А у вас есть вред­ные привычки?

А. Хин­штейн— Ну, конеч­но, есть. Я курю, например.

С. Курт-Аджи­ев— И все?

А. Хин­штейн— Нет, у меня есть еще ряд вред­ных при­вы­чек, но я поз­во­лю себе о них не гово­рить, с тем что­бы не пока­зы­вать сво­их ахил­ле­со­вых пят.

С . Курт-Аджи­ев— Еще вопрос про Дом печа­ти, закон­чи­лась исто­рия с Домом печати?

А. Хин­штейн— С юри­ди­че­ской точ­ки зре­ния — да, к сожалению.

С. Курт-Аджи­ев— То есть Дом печа­ти будет сне­сен и там будет какое-то стро­и­тель­ство вестись?

А. Хин­штейн— Я не готов сей­час на это отве­тить. Но про­сто сне­сти Дом печа­ти и про­сто начать там какое-то стро­и­тель­ство невоз­мож­но. Пото­му что это тер­ри­то­рия исто­ри­че­ско­го посе­ле­ния, это центр горо­да, где дей­ству­ют теперь очень жест­кие огра­ни­че­ния и будут дей­ство­вать даль­ше. Кро­ме того, на гра­до­стро­и­тель­ном сове­те, кото­рый про­во­дил­ся летом это­го года при губер­на­то­ре, я вышел с ини­ци­а­ти­вой, и она была под­дер­жа­на. Ска­зал, давай­те все про­ек­ты всех новых стро­ек на тер­ри­то­рии исто­ри­че­ско­го посе­ле­ния про­во­дить через област­ной гра­до­стро­и­тель­ный совет.

С. Курт-Аджи­ев— Все понят­но, мы закан­чи­ва­ем. К сожа­ле­нию, вре­мя вышло.

А. Хин­штейн— Да вы что!

С. Курт-Аджи­ев— Всем счастливо.