В пере­да­че Вла­ди­ми­ра Соло­вье­ва обсуж­да­ли наци­о­наль­ную идею в Рос­сии. Рос­сия не про­сто стра­на, это – отдель­ная циви­ли­за­ция. Так счи­та­ет пре­зи­дент Путин. У Рос­сии осо­бый путь, не ори­ен­ти­ро­ван­ный на раз­ные сто­ро­ны све­та. Но имен­но сего­дня воз­ни­ка­ет ост­рая необ­хо­ди­мость чет­кой наци­о­наль­ной идеи, посколь­ку из-за изме­не­ний, свя­зан­ных с пан­де­ми­ей, идео­ло­ги­че­ский ваку­ум запол­ня­ет­ся тео­ри­я­ми заговора.

Алек­сандр Хин­штейн: Про­зву­ча­ло сло­во про мес­си­ан­ство. Оно мне кажет­ся очень вер­ным и точ­ным, по край­ней мере, к мое­му вос­при­я­тию кар­ти­ны мира, пото­му что мне кажет­ся, что мес­си­ан­ство — это одна из сла­га­е­мых идео­ло­гии, если мож­но так выра­зить­ся, смыс­ла Рос­сии, как отдель­ной осо­бой циви­ли­за­ции. Я здесь пол­но­стью согла­сен с тези­са­ми, кото­рые прозвучали.
Алек­сандр Хин­штейн: У Рос­сии, дей­стви­тель­но, свой осо­бый путь. Это свя­за­но с целым рядом объ­ек­тив­ных фак­то­ров. Хотя бы начать с того, что мы обла­да­ем самой боль­шой тер­ри­то­ри­ей, что исто­ри­че­ски созда­ние наше­го госу­дар­ства фор­ми­ро­ва­лось так, как ни в одной дру­гой стране мира, пото­му что Рос­сия — это един­ствен­ное госу­дар­ство, где боль­шой этнос, вби­рая в себя малый этнос, их нико­гда не уни­что­жал. Во всех без исклю­че­ния дру­гих стра­нах, в том чис­ле и Евро­пе, малые наро­ды, кото­рые погло­ща­лись боль­ши­ми наро­да­ми, или при­ни­ма­ли иную веру, или про­сто исче­за­ли. Мы можем с вами вспом­нить народ­ное твор­че­ство сла­вян, кель­тов. В Рос­сии – все по-дру­го­му. Ни один малый народ, кото­рый при­со­еди­нил­ся к Рос­сии, не исчез, ну, в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве. При этом, когда гово­рят за гра­ни­цей «рус­ские», они гово­рят про всех, без­от­но­си­тель­но цве­та кожи, раз­ре­за глаз, кон­фес­си­о­наль­но­го, этни­че­ско­го про­ис­хож­де­ния. В этом — уни­каль­ность нашей стра­ны, где объ­еди­не­ны раз­ные наро­ды и раз­ные этно­сы в один боль­шой рос­сий­ский этнос рос­сий­ско­го наро­да. Что такое в моём пони­ма­нии мес­си­ан­ство? Мес­си­ан­ство — это помо­гать тем, кому труд­но, и защи­щать сла­бых. В этом смыс­ле исто­ри­че­ски Рос­сия все­гда этой мис­сии мес­си­ан­ской, изви­ни­те за такой калам­бур, сле­до­ва­ла! Вспом­ним: XVIII век — Уша­ков осво­бож­да­ет гре­че­ские ост­ро­ва, Кор­фу. XIX век — те же самые бол­га­ры, и не толь­ко бол­га­ры. Про XX век и вооб­ще гово­рить не будем. Мы все­гда при­хо­ди­ли на помощь там, где было тяже­лее. Это про­ис­хо­дит и по сей день. Вот мы гово­рим с вами про коро­на­ви­рус. Я раз­го­ва­ри­вал с одним сво­им при­я­те­лем неде­лю тому назад. И он мне гово­рит: «Слу­шай, у меня сын дома прак­ти­че­ски не быва­ет, пото­му что он волон­тё­рит». Я гово­рю: «А как? Раз­на­ряд­ка у него тли что-то ещё?» Мы же все испор­чен­ные. Мы при­вык­ли, что, всё, коман­да свер­ху — и пошли, стро­им. А в это слу­чае не так. Друг гово­рит Нет. По соб­ствен­но­му желанию.Целыми дня­ми рабо­та­ет. При­хо­дит толь­ко ноче­вать. Помо­га­ет в боль­ни­це. Гла­за горят». Огром­ное коли­че­ство людей по всей стране посту­па­ют так же, не толь­ко молодёжь…
Вла­ди­мир Соло­вьев: Саш, мож­но я тебя на секун­доч­ку здесь пре­рву? Про­сто сего­дня как раз у меня в стри­ме был док­тор Мяс­ни­ков из крас­ной зоны. Вот он захо­дил в крас­ную зону. И он рас­ска­зы­вал исто­рию, совер­шен­но серд­це раз­ры­ва­ю­щую. Его хоро­ший зна­ко­мый скон­чал­ся от коро­но­ви­ру­са. На сле­ду­ю­щий день его доче­ри, кста­ти — взрос­лые, пошли рабо­тать в крас­ную зону сани­тар­ка­ми. Про­сто, такое ощу­ще­ние дол­га — бороть­ся в память отца.
Алек­сандр Хин­штейн: Да, да. Сот­ни тысяч людей по всей стране сего­дня помо­га­ют тем, кому труд­нее, без каких-либо команд, уста­но­вок, денег. В конеч­ном счё­те, по воле серд­ца. То, что про­ис­хо­дит в Сирии, — вот оно, мес­си­ан­ство. Гума­ни­тар­ный кон­вой, кото­рый мы отправ­ля­ем во все стра­ны, — вот оно, мессианство.
Вла­ди­мир Соло­вьев: Ита­лия, Сер­бия. Конечно.
Алек­сандр Хин­штейн: То, что про­ис­хо­ди­ло в Абха­зии и Южной Осе­тии, — совсем недав­но, 12 лет тому назад, — вот оно, мес­си­ан­ство, пото­му что, если бы не рос­сий­ские вой­ска, мир­но­го насе­ле­ния там про­сто бы не оста­лось в живых. В этом смыс­ле Рос­сия, как некий мате­рик добра, как стра­на спра­вед­ли­во­сти и силы, спо­соб­на за эту спра­вед­ли­вость посто­ять. Вот осно­ва, как мне кажет­ся, нашей наци­о­наль­ной идеи, нашей идео­ло­гии. Общин­ность, тра­ди­ци­он­ность. Посмот­ри­те, что про­ис­хо­дит сего­дня в мире? Одно­по­лые бра­ки, транс­ген­де­ры, и вся про­чая эта атрибутика.
Не хочу назы­вать непри­лич­ны­ми сло­ва­ми! А есть Рос­сия, где про­дол­жа­ют сохра­нять­ся тра­ди­ци­он­ные цен­но­сти. Поче­му мы так нега­тив­но реа­ги­ру­ем на любые попыт­ки наши тра­ди­ци­он­ные цен­но­сти не про­сто поста­вить под сомне­ние, а опо­ро­чить, осме­ять, под­верг­нуть како­му-то ост­ра­киз­му? Пото­му что всё это впи­ты­ва­лось с моло­ком мате­ри поко­ле­ни­я­ми. Не слу­чай­но в новой редак­ции Кон­сти­ту­ции, напри­мер, появ­ля­ет­ся фра­за, опре­де­ля­ю­щая что такое семья? Пото­му что семья — это и есть осно­ва мно­го­уклад­но­сти и тра­ди­ций, пото­му что без семьи, без вос­пи­та­ния в семье, без отно­ше­ний внут­ри семьи, без того, что­бы роди­те­ли пере­да­ли сво­им детям не толь­ко зна­ния, но и какие-то убеж­де­ния и уста­нов­ки. Это и есть скре­пы, без кото­рых не может быть стра­ны. Стра­на состо­ит из семьи. Мы гово­рим про мес­си­ан­ство, мы гово­рим про само­по­жерт­во­ва­ние. Это тоже здесь сего­дня зву­ча­ло. Когда наш лёт­чик май­ор Филип­пов (заме­сти­тель коман­ди­ра эскад­ри­льи 187 гвар­дей­ско­го штур­мо­во­го авиа­ци­он­но­го пол­ка, гвар­дии май­ор, Герой Рос­сии, погиб в Сирии в 2018 г.) отстре­ли­ва­ет­ся, и гово­рит: «Это вам — за пацанов».
Вла­ди­мир Соло­вьев: И взры­ва­ет себя.
Алек­сандр Хин­штейн: Нур­ба­ган­дов же не знал о том, что эти кад­ры оста­нут­ся, что мы их когда-то уви­дим. На миру и смерть крас­на. Ему-то, как любо­му из нас, было страш­но: на него настав­ле­ны ство­лы. Ну, отка­жись, ска­жи: «Да. Я с невер­ны­ми слу­жу тут «. Нет, он гово­рит: «Рабо­тай­те, бра­тья». яго­во­рит он, зная, что через секун­ду его убьют. Это было и поко­ле­ние назад, это было и два поко­ле­ния назад во вре­мя Вели­кой оте­че­ствен­ной вой­ны. Мы гово­рим об исто­рии вой­ны, мы гово­рим о том, что все стра­ны сра­жа­лись с фашиз­мом. Но ни в одной стране не было, что­бы бук­валь­но все под­ня­лись на борь­бу с вра­гом — от детей до ста­ри­ков. Конеч­но же, и в дру­гих стра­нах есть свои герои, я не хочу ни в коей мере их опо­ро­чить, но вспом­ним: Фран­ция дер­жа­лась 3 дня, Поль­ша — неде­лю. Мы сто­я­ли за каж­дый метр. Шли наши люди на вер­ную смерть , поги­бая, шли в ата­ку, обвя­зы­вая себя гра­на­та­ми, шли под тан­ки. Мы зна­ем, что дети ухо­ди­ли в партизаны.
У нас 82-лет­ний ста­рик повто­рил подвиг Суса­ни­на, заве­дя нем­цев в боло­то. Он стал самым пожи­лым геро­ем Совет­ско­го Сою­за в годы Вели­кой оте­че­ствен­ной вой­ны. Вот поду­май­те, мно­го есть ли таких при­ме­ров, хотя бы в одной стране Евро­пы? Мно­го ли мы зна­ем о таких мас­со­вых подви­гах? Я имею в виду — не еди­нич­ные (они, конеч­но, есть). А у нас про­сто невоз­мож­но пере­счи­тать! Когда в каж­дом селе — своя Жан­на Д’Арк ! Когда в каж­дом бою — свой герой, закры­ва­ю­щий гру­дью амбра­зу­ру дзо­та или иду­щий под тан­ки с гра­на­та­ми! Вот это оно и есть — само­по­жерт­во­ва­ние. И это пере­да­ёт­ся из поко­ле­ния в поко­ле­ние ! Это ведь тоже суть нашей наци­о­наль­ной идеи и нашей идео­ло­гии. Готов­ность прий­ти на помощь — это очень важ­но, будь то коро­но­ви­рус, или меж­ду­на­род­ный тер­ро­ризм в Сирии. Вот поче­му так важ­но защи­щать наши тра­ди­ци­он­ные цен­но­сти! Поче­му так важ­но нам их отста­и­вать ! Да пото­му что, как толь­ко мы не про­сто поста­вим под сомне­ние то, о чём сего­дня здесь гово­рит­ся, как толь­ко мы от это­го отка­жем­ся на уровне госу­дар­ства, на уровне под­со­зна­ния, на уровне эмо­ции, мы пре­кра­тим быть стра­ной, кото­рой мы явля­ем­ся сего­дня! Ува­жа­е­мый мной про­фес­сор Вол­гин пра­виль­но гово­рит, что боль­шое зна­че­ние в этом вопро­се име­ет рус­ский язык. Поче­му? Да пото­му, что рус­ский язык — это одна из тех скреп, кото­рые объ­еди­ня­ют Рос­сию и рус­ский мир не толь­ко внут­ри гра­ниц Рос­сий­ской Феде­ра­ции, но и дале­ко за её пре­де­ла­ми! Вот поче­му пред­при­ни­ма­ют­ся попыт­ки пере­во­дить с кирил­ли­цы на лати­ни­цу или дру­гие фор­мы пись­мен­но­сти! Поче­му всё, что про­ис­хо­дит вокруг — пере­смот­ры ито­гов вой­ны, ее исто­рии так болез­нен­но нами вос­при­ни­ма­ет­ся. Да пото­му что это тоже одна из скреп, объ­еди­ня­ю­щая всех нас! Пло­хо, что мы в своё вре­мя, конеч­но, ска­за­ли о недо­пу­сти­мо­сти идео­ло­гии. Конеч­но, долж­на быть идео­ло­гия, но госу­дар­ствен­ная идео­ло­гия, разум­ная, здра­вая идео­ло­гия, опи­ра­ю­ща­я­ся на мне­ния боль­шин­ства, и отве­ча­ю­щая мне­ни­ям боль­шин­ства. Очень хоро­шо, что у нас сего­дня в воору­жён­ных силах созда­ны воен­но-поли­ти­че­ские орга­ны. И ни у кого сего­дня это не вызы­ва­ет оттор­же­ния, за исклю­че­ни­ем тех, для кого, в прин­ци­пе, вид рос­сий­ско­го фла­га или рос­сий­ской воен­ной фор­мы уже вызы­ва­ет рво­ту. В бли­жай­шее вре­мя, я очень рас­счи­ты­ваю, воен­но-поли­ти­че­ские орга­ны появят­ся в вой­сках наци­о­наль­ной гвар­дии, где своя воен­ная служ­ба, и где воен­но­слу­жа­щие выпол­ня­ют очень ответ­ствен­ные и важ­ные зада­чи. Это нуж­но. Поми­мо того, что учить и вос­пи­ты­вать в шко­лах или в ВУЗах, очень важ­но, что­бы эти идеи были опре­де­ле­ны и сфор­му­ли­ро­ва­ны в обще­стве. Вот в этом смыс­ле наши раз­го­во­ры, мне кажет­ся, дей­стви­тель­но, очень полез­ны, пото­му что из них и выра­ба­ты­ва­ют­ся те мыс­ли, те идеи, кото­рые, с одной сто­ро­ны, име­ют уже мно­го­ве­ко­вую осно­ву, а, с дру­гой сто­ро­ны, они, дей­стви­тель­но, нам сего­дня как нико­гда ост­ро, они нуж­ны. И послед­нее. Я не могу с вами, про­фес­сор, согла­сить­ся по пово­ду гра­да Ките­жа, пото­му что, по леген­де, град Китеж ушёл на дно озе­ра Свет­ло­яр, когда его окру­жи­ли тата­ро-мон­голь­ские заво­е­ва­те­ли. Там у них град на хол­ме – Свет­ло­яр. Все исто­ри­ки счи­та­ют, что он нахо­дит­ся в Вос­кре­сен­ском рай­оне Ниже­го­род­ской обла­сти. Давай­те тогда возь­мём Ниже­го­род­ский Кремль за сим­вол, хотя бы ещё и пото­му, что в 1612 году здесь нача­лось Ниже­го­род­ское опол­че­ние. «Куп­но за еди­но» — про­воз­гла­сил тогда балах­нин­ский купец Кузь­ма Минин-Сухо­ру­ков. И вот это «куп­но за еди­но» (вме­сте заод­но) — оно и есть одно из состав­ля­ю­щих нашей наци­о­наль­ной идеи.
Вла­ди­мир Соло­вьев: Красиво!
Алек­сандр Хин­штейн: Спасибо!