Депутат Госдумы — о дочери «Джинна» в полиции и стервятниках в бизнесе
В июле исполнилось ровно три года с тех пор, как Александр Хинштейн официально заявил о своем намерении баллотироваться на новый срок в Государственную думу РФ от Самарской области.
Практически сразу после этого он активизировал свою деятельность в регионе. Как переизбранный уже от Самарской области депутат оценивает завершение своей борьбы с экс-начальником Шигонского РОВД Михаилом Чичельником? Почему в ГИМС продолжается чехарда с руководителями? И почему не прав начальник ГУ МВД Самарской области Юрий Стерликов, разрешая работать в органах МВД дочери президента ГК «Материк» Галины Бубновой? На эти и другие вопросы Александр Хинштейн ответил в интервью «СО».
— Сильно ли изменилось ваше представление о Самарской области за три года?
— Изменилось, и достаточно серьезно. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье…» Многие процессы становятся понятны, только когда ты в них погрузишься. Это во-первых. Во-вторых, многое из того, что мне приходится переживать сегодня в Самаре, не имеет аналогов в моем прошлом. Многое оказалось сложнее, чем я предполагал изначально, потому что в регионе длительное время складывалась система отношений, многие процессы были запущены. И в одночасье это изменить…
— Совершить революцию вам не удалось?
— Нет-нет! Я и не хотел революций! Более того, поначалу была робкая надежда, что я смогу изменить свои подходы к работе. Я даже убеждал себя, что нужно стать другим, действуя, как многие коллегине погружаясь особо в проблематику региона и не затаскивая на себя кучу проблем. Как мне в свое время говорил мой бывший губернатор Валерий Павлинович Шанцев: «Хороший депутат должен сидеть в Москве и принимать хорошие законы, а по территориям ему кататься нечего!» Но, видимо, внутреннее существо никуда не денешь. Мне по-прежнему есть дело до всего, что происходит.
— Как вы оцениваете результат вашей длительной борьбы с бывшим начальником Шигонского РОВД Михаилом Чичельником? Суд признал его виновным, но освободил от наказания в связи с истечением срока давности. Странное завершение истории.
— Нет, она закончилась не странно. В сложившейся ситуации это тот максимум, который можно было выжать. Если бы следствие с самого начала, когда все эти факты были выявлены, действительно занималось работой, а не отписками, то исход был бы совершенно иной.
Хочу напомнить, что мой конфликт с бывшим руководителем Следственного управления СК РФ по Самарской области Виталием Горсткиным начался именно с дела Чичельника. Я очень хорошо помню, как в мае 2012-го у нас состоялся разговор на эту тему. До этого, как мне казалось, у нас с ним были вполне добрые (по крайней мере, внешне) отношения. И тут я увидел совершенно другого человека: «А почему вы, собственно, вообще вмешиваетесь в процессуальные вопросы? Вам кто такое право дал?» Он чуть ли не отчитал меня… Я понял, что в отношениях действительно что-то изменилось. Между тем выезжавшая по моему запросу бригада Генпрокуратуры выявила как минимум еще 22 преступных факта — и не только по тем составам, которые предъявляли Чичельнику. Например, использование рабского труда, когда административно задержанных нелегалов заставляли строить объекты, угрожая не кормить их. Но всякий раз следственный комитет отказывал в возбуждении этих дел… Только спустя полтора года, после протеста Генпрокуратуры, ряд дел они были вынуждены возбудить, но потом — опять спустили на тормоза.
Так что при том сопротивлении — и поначалу не только следствия, но и прокуратуры, пока там не начали происходить кадровые замены, — тот факт, что Чичельник в конечном итоге был осужден и приговорен к полному сроку, это все-таки результат. Материалы его дела были основательно и, полагаю, не случайно загублены. Следователи специально тянули, чтобы истекли сроки давности.
— Какие отношения сейчас у вас выстраиваются с новым руководителем СУ СК Валерием Самодайкиным?
— Конструктивные. В предыдущий период позиция СК состояла в том, чтобы на все мои обращения давать максимально формальные ответы. Сегодня я вижу, что по моим обращениям действительно активно проводятся объективные проверки.
— Если смотреть по материалам, которые поступают в вашу общественную приемную…
— … Их дикое количествоИ оно растет каждый месяц. Если за 2012 год было всего около двух тысяч обращений, то за минувшие полгода — уже 1510. В основном это жалобы на работу правоохранительных органов. Да и дольщики продолжают писать.
— Что из последних заявлений вас особенно поразило? Есть ли необычные инциденты?
— Они всегда есть. Вот сейчас с интересом наблюдаю за эпопеей вокруг одного незаконно размещенного на набережной кафе восточной кухни, где кипят невиданные страсти. Сотрудникам правоохраны попросту запрещают демонтировать этот «шалман», потому что на его защиту неожиданно встал один из руководителей силовой системы. Меня удивляет не столько даже мелочность таких людей, сколько демонстративная неприкрытость действий, ощущение их полной безнаказанности. Неужели непонятно, что правда все равно всплывет, и придется потом ответить? Да и «наливайка» эта все равно на набережной не останетсяпонадобится — поеду на демонтаж лично.
Или пример моей любимой гражданки Бубновой из компании «Материк» (Галина Бубнова, президент ООО «ГК «Материк». — Прим. ред.), которая не выполняет свои обязательства перед дольщиками. На протяжении многих лет она поет сладкие песни, которыми заслушиваются лучшие люди города Самары. И я понимаю, почему она сидит и улыбается на межведомственных комиссиях, и понимаю, почему ее дочка пошла служить в полицию, несмотря на то, что папа дочки — ныне покойный преступный «авторитет» по кличке Джинн, дважды судимый за преступления общеуголовной направленности. Это был один из королей криминального мира, который обеспечивал связь между самарской организованной преступностью и криминалитетом центрального региона, в частности, был основным каналом с небезызвестным «Дедом Хасаном». Кто-нибудь может мне объяснить, как такое может быть? Как дочка одного из лидеров преступного мира Самарской области может носить погоны офицера полиции? Я написал запрос начальнику ГУ МВД по Самарской области генералу Стерликову. И он мне ответил, что проведенная с полиграфом проверка показала, что Бубнова, которая теперь по мужу Лопатина, не поддерживает устойчивых взаимоотношений с представителями криминального мира.
— Ее до службы в полиции должны были проверить и отказать в приеме?
— Конечно. Это нарушение внутриведомственных приказов и всех этических норм. А она служит. Сейчас ее, слава богу, в ГАИ перевели, а до этого она занималась борьбой с экономической преступностью и противодействием коррупции. У них целая династия. Муж служил в ГУФСИН, пока не «попросили».
— Отношения с Юрием Стерликовым у вас после этого изменились?
— Думаю, Юрий Юрьевич уже привык к критике из моих уст. Но это, что называется, кто на что учился. Поскольку я в думе веду вопросы полицейского законодательства и взаимодействия с МВД, работа полиции интересует меня особо. Если же говорить о конкретном этом факте, считаю, что — да, Стерликов покрывает Бубнову. И даже догадываюсь, почему.
— Почему?
— Если позволите, я промолчу. Задайте этот вопрос самому генералу…
— Что происходит в Государственной инспекции по маломерным судам в Самарской области? И почему в ГИМС такая чехарда с начальниками? Андреев — уже третий, кажется, который уходит не по своей воле…
— К сожалению, Андреев восстановился по суду, но история с ним не закончилась. Уверен, что подложный диплом о высшем образовании все равно утянет его на дно. Что касается причин творящейся здесь кадровой свистопляски, то мне трудно оценивать и анализировать. На мой взгляд, надо понимать, что ГИМС — одна из самых многострадальных служб. Зарплаты там крайне низкие — меньше, чем в других структурах МЧС, а работа тяжелая.
— Народ ищет где подзаработать?
— Правильно мыслите.
— Однако значение службы возрастаетводного транспорта становится все больше. А ГИМС — по сути, та же ДПС на воде.
— В чистом видеА учитывая, что в Самаре культура жизни на воде носит особый характер… Я ни в одном другом волжском городе не видел, чтобы люди летом переселялись на другой берег и жили там. Волей-неволей роль и место ГИМС действительно возрастает. Беда, однако, в том, что у нас объективно очень много узких мест, которые способствуют коррупции. Связано это в том числе и с нехваткой бюджетных средств. Та же миграционная служба сегодня является самой низкооплачиваемой из всех правоохранительных. Сотрудники ФМС получают в среднем 14 тыс. рублей. И вы хотите, чтобы они за 14 тысяч вкалывали целый день, не брали взяток и честно исполняли свой долг? Разумеется, это не означает, что как только нечестному сотруднику ФМС поднимают содержание, он становится честным. В той же полиции, где теперь получают нормальную зарплату, количество преступлений, совершенных сотрудниками, не снизилось. Однако нельзя априори ставить человека в условия, когда он вынужден, как вы справедливо говорите, искать заработки на стороне.
— Что сейчас происходит с островом, который владелец Сокского карьероуправления Алексей Лаврентьев начал строить на стрелке Сока и Волги? Как случилось, что вы занялись этой историей?
— История довольно типичная. Ко мне практически на каждый личный прием приходят делегации жителей с разными проблемамиточечная застройка, незаконные объекты потребрынка, вырубка деревьев, стоянки нелегалов, снос спортивных и детских площадок…. Вот только вчера на последнем приеме было сразу две делегации из разных районов Самары с жалобами на незаконную организацию автостоянок. Такая же делегация из Красноглинского района в начале этого года пришла и по поводу строительства в охранной зоне на стрелке. Я сделал все запросы, получил ответы, подтверждающие слова жителей. Никаких правоустанавливающих документов для работы у застройщика не было, кроме разрешения на водопользование, которое незаконно выдал Росводресурс (что в итоге признал суд, аннулировав документ).
Я выехал на место, пригласив все заинтересованные стороны — жителей, застройщика, природоохраннную прокуратуру, Росприроднадзор, Росводресурс, стройнадзор, городские власти, полицию. И руководители увидели все своими глазаминезаконно вырубленные 100 с лишним деревьев, засыпанный доломитовой крошкой берег, загубленные пруды и протоку. Никаких лишних слов не нужно. Я вообще считаю такой подход самым продуктивнымвыехали, лично оценили картину, услышали доводы жителей. Все прозрачно и честно.
Лаврентьев стройку остановил, и сейчас обсуждается, сможет ли он самостоятельно возместить нанесенный экологии ущерб, проведя рекультивацию берега. Для него это обойдется, наверное, дешевле, чем по решению суда. (Такой иск параллельно готовит Росприроднадзор.) От планов по созданию «Марины» он отказался.
Но вот что интересно. Каждый раз, когда начинаешь заниматься каким-то острым вопросом, тут же налетает большое число стервятников. Я знаю, что сейчас есть еще одна сторона, не вовлеченная в этот процесс, которая крайне хотела бы «отжать» у Лаврентьева бизнес, пользуясь его проблемами. Ровно такая же ситуация у нас была с предприятием «Агрегат», где действительно были поток контрафактных деталей, и проверка это подтвердила…
— Проблемы часто приходится решать в таком «ручном режиме»?
— Каждый, кто ответственно подходит к своей работе и нацелен на конкретный результат, вынужден работать в ручном режиме управления. По-другому просто не получается. Есть, например, такая затянувшаяся проблема, как легализация участков дачников СНТ «Прибрежный». Большой поселок, где люди живут по 15–20 лет, но часть поселка находится на землях государственного лесного фонда, хотя никаких лесов там нет — только чахлые деревца. Без Федерального агентства лесного хозяйства изменить зонирование невозможно. Я связался с руководителем Рослесхоза Владимиром Лебедевым, показал ему материалы. Кажется, нашли алгоритм. Территория отойдет к землям поселений, и люди смогут воспользоваться своими правами.
Или пришли ко мне обеспокоенные рыбаки. После того как в 2009 году в Самарской области разрешили траловый лов, экологии наносится огромный ущерб. Уничтожаются весь ил, дно, а заодно и рыба. Я уже переговорил с главой Росрыболовства Ильей Шестаковым. Оказалось, он тоже озабочен этим вопросом. Вместе будем искать решение, которое устроило бы всех.
— Жители и рыбаки сами не пытались решить эту проблему?
— Пытались. Но, как многие говорят, приходя ко мне: «До вас я уже обошел 10–15-20 кабинетов…» Еще примерна личный прием пришла делегация жителей Промышленного районав их дворе управляющая компания начала строить автомобильную стоянку встык к реабилитационному центру для детей-инвалидов «Журавушка». Показывают переписку — их длительное время футболят по кругу стройнадзор, прокуратура, администрации… Все пишут: «Да, рассмотрели, будем разбираться…» Звоню Светлане Найденовой, руководителю департамента опеки и попечительства Самары. «В курсе?» — «Да, в курсе. Мне застройщик угрожал. Я не допущу там никакого строительства!» Звоню главе района. Говорит: «Да, я в курсе, управляющая компания договорилась с жильцами». А жильцы сидят напротив меня. И при наличии там реабилитационного центра для детей, конечно, никакой стоянки быть не может. Причем и на стоянку никаких документов нет. А граждан пытаются убедить в том, что там собираются делать объект благоустройства. Но они же не слепыеПо периметру стройки сетка уже натянута, и стоит караульная будка. Поэтому — да, люди сами пытались, но, к сожалению, достучаться до правды простому человеку очень тяжело.
— Что сейчас происходит с памятниками истории, которые вы взялись отстаивать? В частности, со зданием фабрики-кухни, с Коммерческим клубом?
— По тем объектам, которые мне удалось включить в федеральную программу, все нормально. На фабрику-кухню со дня на день будет оформлено право бессрочного пользования. Уже летом создается Средневолжский филиал Государственного центра современного искусства, и до конца года мы должны сделать проект, чтобы с 2015 года приступить к реставрации. Работы в Коммерческом клубе на ул. Куйбышева, 104 идут полным ходом, в 2015 году мы их завершим. После личного участия вмешательства министра МЧС Владимира Пучкова (опять же, по моему настоянию) были выделены недостающие средства и на пожарную каланчу на Хлебной площади. В декабре министр обещал прилететь на открытие.
— Почему раньше эти вопросы не решались?
— Сам задаюсь этим вопросом. Вы знаете, что по фабрике-кухне у меня не было ни одного официального обращения ни от одного официального органа в Самаре? Ее судьба волновала лишь общественность, но не чиновников.
— Удалось ли вам отстоять свою позицию по мониторингу эффективности вузов перед министром образования и науки РФ Дмитрием Ливановым?
— На заседании межведомственной комиссии по утверждению результатов мониторинга, к всеобщему нашему удивлению, министр сказал, что, мол, давайте не будем утверждать итоги, а просто направим полученный перечень учредителям — и каждый сам пусть разбирается со своими вузами. Это лучше, чем алгоритм, предлагавшийся изначально. Но в общем и целом проблемы все-таки существуютметодика оценки нереалистична и неэффективна, а правила игры не должны меняться каждый год. Например, в прошлом году среди основных критериев фигурировала обеспеченность вуза собственными площадями — 11 кв. м на учащегося. В этом году это отдали на откуп регионам, и стало от 14 до 15 кв. м. Но в Самарской области только один вуз подходит под этот критерий — аэрокосмический. Смысл вообще в том, что должна быть обеспеченность учебными площадями, лабораторными и т.п. Кроме того, в этот метраж не включаются площади, взятые в аренду или пользование. Из-за этого технический университет по этим критериям не прошел. Почему не прошел? Там столько филиалов, общежитий… В сентябре сдаем новое общежитие на ул. Революционной. Еще один авантюрный проект, в который никто не верил…
— Еще бы дороги вокруг этого общежития восстановили…
— Извините, но дороги, согласно документам, там нет. Есть строительный проезд внутри территории. Но мы решим вопрос и с дорогами, несомненно.
И еще — оценка любого вуза должна даваться с позиции не ученых степеней, количество которых сейчас напрямую зависит от самого вуза. Главную оценку должен давать работодатель. Например, предприятия авиационного комплекса… В том же «ЦСКБ-Прогресс» должны говорить, устраивают ли их выпускники аэрокосмического, достойны ли они, получив образование в СГЭУ, работать в ЦСКБ.
— А как именно можно ввести это в систему? По числу выпускников, которые потом трудоустраиваются по профилю? Или как-то иначе?
— В новом законе «Об образовании в Российской Федерации» заложена нормавузы проходят программу общественно-профессиональной аккредитации. И Ливанову, и его заместителю Климову, курирующему это направление, я многократно говорилдавайте работать над тем, чтобы создавать общественные образовательные объединения в каждом направлении, переводить на себя координацию, а дальше этой работой займутся другие отраслевые ведомства — министерства, службы, федеральные агентства. Понятно, кто и как может оценить подготовку инженерных кадров, медицинских… А кто оценит подготовку менеджеров, экономистов? С юриспруденцией уже понятно. Есть Ассоциация юристов России — первая и единственная, — которая провела общественную аккредитацию вузов и пришла к заключению, что примерно из 1200 вузов, которые выдают дипломы о юридическом образовании государственного образца, не более 150 соответствуют всем требованиям. То есть около 13%.
И есть еще тема, касающаяся образования. Я сейчас с интересом смотрю на контрольные цифры приема (КЦП) по Самарской области, то есть на количество бюджетных мест, за которые федеральный бюджет платит вузам. К сожалению, вижу, что к моменту прихода господина Климова на должность замминистра образования РФ доля бюджетных мест в Тольяттинской академии управления, где он раньше работал проректором, резко возросла. Она превышает 30% — и по итогам 2012-го, 2013-го, и 2014 годов… Подчеркиваю — это негосударственное образовательное учреждение. Я бы ничего не имел против, тем более что ТАУ — действительно качественный вуз, если бы эти цифры были соразмерны с другими. Но оказалось, что в Самарской области нет ни одного вуза, где обеспеченность бюджетными местами превышала бы 10% от общего числа студентов дневного отделения. Больше всего их в «аэрокосе» — 10,3%! Есть государственные вузы, где процент бюджетных мест на очной форме обучения не превышает 5%: ПГСГА, СГЭУ, СГАСУ. Есть негосударственные вузы, которым вообще не выделили ни одного бюджетного места. У меня возникает вопрос — что это? В моем понимании это конфликт интересов, коррупция в чистом виде. Я написал письмо министру Ливанову с требованием дать объяснения, собрать конфликтную комиссию. Если господин Ливанов не отреагирует, значит, обращусь в администрацию президента и прокуратуры.