– В 2018 году у вас вышла анти­уто­пия «Конец Атлан­ти­ды. Поче­му Путин нико­гда не ста­нет Гор­ба­чё­вым». Дру­гая «анти­уто­пи­че­ская» кни­га назы­ва­ет­ся «Поче­му Бреж­нев не смог стать Пути­ным». Учи­ты­вая послед­ние кон­сти­ту­ци­он­ные вея­ния, не бои­тесь, что сле­ду­ю­щую кни­гу при­дёт­ся назы­вать «Поче­му Путин стал Брежневым»?

– Наде­юсь, это­го не слу­чит­ся. Путин, в отли­чие от Бреж­не­ва, не отры­ва­ет­ся от реаль­но­сти, он уже мно­го лет оста­ёт­ся самым попу­ляр­ным поли­ти­ком и одним из самых вли­я­тель­ных миро­вых лиде­ров. Не иде­а­ли­зи­рую Пути­на, он живой чело­век. Но в сво­ей кни­ге я как раз и пишу, что для оцен­ки роли лич­но­сти в исто­рии полез­но исполь­зо­вать биб­лей­ский прин­цип «узнай его по пло­дам его». Зна­е­те, как гово­рят китай­цы: неваж­но, како­го цве­та кош­ка, важ­но, что­бы она лови­ла мышей. Если смот­реть с пози­ций дня сего­дняш­не­го, то в новей­шей исто­рии Путин ока­зал­ся одним из трёх лиде­ров, не «топ­тав­ших» сво­е­го пред­ше­ствен­ни­ка. До него это был Ста­лин, не «топ­тав­ший» Лени­на, и Бреж­нев, не «рас­топ­тав­ший» насмерть Хру­щё­ва. Но в отли­чие от пра­ви­те­лей­ре­во­лю­ци­о­не­ров, Путин ско­рее «эво­лю­ци­о­нер». Посмот­ри­те, Рос­сия образ­ца 2000, 2010 и 2020 годов – фор­маль­но одна и та же Рос­сия, хотя это уже совсем дру­гая стра­на, при­том что базо­вые цен­но­сти оста­лись прежними.

– Кос­нём­ся мод­ной нын­че темы отрав­ле­ния Наваль­но­го. Что это было?

– Я мно­го лет зани­мал­ся исто­ри­ей спец­служб и сомне­ва­юсь, что сего­дня кто-то офи­ци­аль­но дал «доб­ро» на такую бес­смыс­лен­ную опе­ра­цию. Не верю и в исто­рию с «отрав­ле­ни­ем» Скри­па­ля и не знаю, кому бы у нас при­шло в голо­ву тра­вить этих «неуло­ви­мых Джо». Кста­ти, ядов в арсе­на­ле тех же аме­ри­кан­цев боль­ше, чем у нас, и уж поверь­те, ассор­ти­мент бое­вых отрав­ля­ю­щих веществ у них куда разнообразнее.

– Ещё одна живо­тре­пе­щу­щая тема – вой­на в Нагор­ном Карабахе…

– Увы, кара­бах­ский кон­фликт стал нагляд­ной иллю­стра­ци­ей к моей кни­ге «Конец Атлан­ти­ды», где одна из глав посвя­ще­на роко­вым ошиб­кам в наци­о­наль­но-тер­ри­то­ри­аль­ном постро­е­нии СССР. Все горя­чие точ­ки на кар­те стра­ны кон­ца 80‑х годов были след­стви­ем и отра­же­ни­ем бур­ной дея­тель­но­сти архи­тек­то­ров СССР, созда­вав­ших наци­о­наль­ные рес­пуб­ли­ки для мак­си­маль­но­го рас­ши­ре­ния вли­я­ния совет­ской вла­сти под соусом миро­вой рево­лю­ции, без учё­та меж­на­ци­о­наль­ных осо­бен­но­стей: При­дне­стро­вье, Абха­зия, Южная Осе­тия, Ош. Пря­мое след­ствие лихих экс­пе­ри­мен­тов с поли­ти­че­ской гео­гра­фи­ей – и «кара­бах­ский узел», воз­ник­ший вслед­ствие того, что тер­ри­то­рию, засе­лён­ную пре­иму­ще­ствен­но армя­на­ми, вклю­чи­ли в состав Азер­бай­джан­ской ССР. С 1987 года про­бле­му дове­ли до «цуг­ц­ван­га», когда любой после­ду­ю­щий ход толь­ко ухуд­шал поло­же­ние дел, а сей­час ситу­а­ция и вовсе пато­вая. Понят­но, что воен­но­го реше­ния про­бле­мы Арца­ха нет, и Рос­сия долж­на высту­пать гаран­том ста­биль­но­сти в этом важ­ном для нас регионе.

 – Спро­шу как гла­ву дум­ско­го Коми­те­та по инфор­ма­ци­он­ной поли­ти­ке – как бы вы оце­ни­ли уро­вень совре­мен­ной журналистики?

– Жур­на­ли­сти­ки в клас­си­че­ском пони­ма­нии сего­дня уже нет. Вер­нее, она есть, но наря­ду с ней появи­лись соц­се­ти, бло­го­сфе­ра во всех её фор­мах, теле­грамм-кана­лы, чаты в мес­сен­дже­рах, по охва­ту ауди­то­рии спо­соб­ные дать фору любо­му про­фес­си­о­наль­но­му изда­нию. Как ни печаль­но при­зна­вать мне, газет­чи­ку, но печат­ная жур­на­ли­сти­ка теря­ет своё пре­вос­ход­ство, рав­но как и тра­ди­ци­он­ные ТВ и радио. Одна­ко «бумаж­ные газе­ты» ещё дол­го будут сосу­ще­ство­вать с элек­трон­ны­ми изда­ни­я­ми, хотя бы в силу сло­жив­ших­ся традиций.

– Для пожи­лых моск­ви­чей выпус­ка­лась газе­та «Мос­ков­ское дол­го­ле­тие», выхо­див­шая в рам­ках одно­имён­но­го про­ек­та мэрии. В нача­ле года выпуск из-за пан­де­мии при­оста­но­ви­ли, а ведь мно­гие пожи­лые люди не осво­и­ли интер­нет и «бумаж­ная» прес­са оста­ва­лась для них важ­ным источ­ни­ком информации…

– Ещё в июле я напра­вил обра­ще­ние в адрес пра­ви­тель­ства Моск­вы с прось­бой про­длить меры под­держ­ки этой газе­ты. Пока окон­ча­тель­но­го реше­ния нет. Без­услов­но, такое изда­ние нуж­но пен­си­о­не­рам. Но с чем не согла­шусь – что люди стар­ше­го воз­рас­та не сидят в интер­не­те. Мое­му отцу 91 год, а он раз­би­ра­ет­ся в ком­пью­тер­ных пре­муд­ро­стях куда луч­ше меня.

– Сей­час вы боль­ше ощу­ща­е­те себя депу­та­том, чем журналистом?

– Жур­на­ли­сти­ка – моя про­фес­сия, депу­тат – долж­ность. Сего­дня я депу­тат, зав­тра – не депу­тат, а вот жур­на­ли­стом в любом слу­чае останусь.

– У вас мно­го наград. Какая из них самая-самая?

– Гор­жусь тем, что мой жур­на­лист­ский труд два­жды отме­чен пре­ми­ей Артё­ма Боро­ви­ка. К Артё­му все­гда отно­сил­ся с огром­ным ува­же­ни­ем. Когда в 2005 году мне вру­ча­ли на балу прес­сы «Золо­тое перо Рос­сии», я напом­нил, как пятью года­ми рань­ше, тоже в день бала рос­сий­ской прес­сы, у зда­ния МВД про­хо­дил митинг в мою защи­ту – руко­вод­ство МВД тогда объ­яви­ло меня в розыск в отмест­ку за кри­ти­че­ские пуб­ли­ка­ции. Артём тоже высту­пил на этом митин­ге, а потом при­е­хал на бал прес­сы и при­звал кол­лег под­дер­жать меня. На меда­ли пре­мии Артё­ма Боро­ви­ка есть такие сло­ва: «Если жур­на­лист смог ска­зать прав­ду – жизнь его не про­шла даром». Наде­юсь, моя жизнь даром не про­шла, хотя она ещё, сла­ва Богу, не идёт под горку…

– Что бы вы назва­ли самой боль­шой неуда­чей и самой боль­шой уда­чей в вашей жизни?

– Ну, мне ещё рано под­во­дить такие ито­ги. Верю, что самая боль­шая уда­ча впе­ре­ди, а неуда­ча – уже позади.

– Какое своё каче­ство вы назва­ли бы самым силь­ным, а от какой чер­ты харак­те­ра хоте­ли бы избавиться?

– Воз­мож­но, самая силь­ная моя сто­ро­на – стрем­ле­ние дово­дить нача­тое до кон­ца. Мне инте­ре­сен не про­цесс, а резуль­тат, и важ­но не про­сто напи­сать «замет­ку про наше­го маль­чи­ка», а пока­зать, что про­изо­шло с этим «маль­чи­ком». Если он жерт­ва про­из­во­ла – что­бы вышел на сво­бо­ду. Если он кор­руп­ци­о­нер и мздо­имец – что­бы отпра­вил­ся за решёт­ку. И сей­час, когда люди обра­ща­ют­ся ко мне, не огра­ни­чи­ва­юсь депу­тат­ским запро­сом, ста­ра­юсь в «руч­ном режи­ме» добить­ся кон­крет­но­го резуль­та­та. А недо­стат­ков у меня хва­та­ет – напри­мер, не будь я таким лени­вым, сде­лал бы куда больше.

– Вас мож­но назвать состо­яв­шим­ся чело­ве­ком – дом постро­и­ли, дере­во поса­ди­ли, кни­ги напи­са­ли, сыно­вей роди­ли… Уже даже и помеч­тать не о чем?

– Конеч­но, у меня есть меч­та, но пока это сек­рет. А что каса­ет­ся дома – я помог постро­ить не один дом, когда зани­мал­ся про­бле­ма­ми обма­ну­тых доль­щи­ков, и за эти годы по всей стране в сот­нях домах полу­чи­ли жильё более 230 тысяч семей. Тешу себя надеж­дой, что, в слу­чае чего, все­гда смо­гу най­ти кров.

– Если бы оба ваши сына реши­ли стать жур­на­ли­ста­ми, что бы вы им посоветовали?

– Я бы ска­зал, что репу­та­ция фор­ми­ру­ет­ся года­ми, а рушит­ся за мину­ту и сво­им чест­ным име­нем надо доро­жить. Пишешь – пиши так, что­бы нико­гда не было стыд­но за напи­сан­ное. Да, я мог оши­бать­ся в каких-то оцен­ках и фак­тах, но могу точ­но ска­зать – я все­гда делал свою рабо­ту искренне.