В эфи­ре пере­да­чи «Вечер с Вла­ди­ми­ром Соло­вье­вым» обсуж­да­лись вопи­ю­щие слу­чаи попы­ток  раз­ме­ще­ния порт­ре­тов фаши­стов на пор­та­ле «Бес­смерт­ный полк».

Хин­штейн: С инте­ре­сом наблю­даю за вашим эмо­ци­о­наль­ным диа­ло­гом, но вот, что мне кажет­ся важ­ным из про­из­не­сён­но­го Бори­сом Бори­со­ви­чем, как ярко­го выра­зи­те­ля идей. Всё, что гово­ри­лось офи­ци­аль­но при Совет­ском Сою­зе, всё — вра­ньё, поэто­му люди от это­го все­го отре­ка­лись, посколь­ку не хоте­ли в это верить. Конеч­но, в Совет­ском Сою­зе было, прав­да, мно­го вранья.
Соло­вьёв: Прав­да подон­ки, кото­рые раз­ме­сти­ли эти фото, уже вырос­ли после Совет­ско­го Сою­за опять таки во вра­нье демо­кра­ти­че­ской сво­ло­чи, окку­пи­ро­вав­шей нашу Роди­ну в 90‑е, и ты был её ярким представителем.
Надеж­дин: В 90‑е эти люди даже не родились.
Соло­вьёв: Пра­виль­но, поче­му ты им тогда Совет­ский Союз припоминаешь?
Надеж­дин: Мухи отдель­но, кот­ле­ты отдельно.
Соло­вьёв: Что же ты им при­по­ми­на­ешь Совет­ский Союз, этим сво­ло­чам недо­би­тым, этим власовцам?
Хин­штейн: Это ого­вор­ка по Фрей­ду пото­му, что в тот пери­од, в 80‑е годы, дей­стви­тель­но обще­ство очень силь­но разу­ве­ри­лось в офи­ци­аль­ной про­па­ган­де. Но про­шло вре­мя и выяс­ни­лось, что очень мно­гое из того, что тогда гово­ри­лось офи­ци­аль­ной про­па­ган­дой, ока­за­лось правдой.И сего­дня, если отмо­тать вре­мя назад, посмот­реть и послу­шать, а что нам гово­ри­ли и рас­ска­зы­ва­ли, возможно,не очень про­фес­си­о­наль­но — кон­до­во, во мно­гих вещах — при­ми­тив­но, но жизнь пока­за­ла что мно­гое из этой инфор­ма­ции — прав­да. Ока­за­лось, что тот мир, куда нас тол­ка­ли, там совсем не такая уж без­об­лач­ная рай­ская жизнь, как нам это рисо­ва­ли. яока­за­лось, что наря­ду с оче­вид­ны­ми досто­ин­ства­ми это­го мира у него есть огром­ное коли­че­ство недо­стат­ков, о кото­рых нам не рас­ска­зы­ва­ли, и понят­но, поче­му, соб­ствен­но, в нуле­вые годы и во вто­рой поло­вине 90‑х про­изо­шло такое изме­не­ние мас­со­во­го созна­ния. Люди поня­ли, что их обма­ну­ли, что им рас­ска­за­ли то, чего нет в при­ро­де, их, изви­ни­те меня, про­сто исполь­зо­ва­ли. Когда мы гово­рим об инфор­ма­ци­он­ной войне, надо гово­рить имен­но об этом, нель­зя не ска­зать о том, что про­тив Совет­ско­го Сою­за, конеч­но же, велась инфор­ма­ци­он­ная вой­на, и мы вели свою инфор­ма­ци­он­ную вой­ну, но, увы, не так успеш­но, как наши оппо­нен­ты. И не про­сто так совет­ские люди нача­ли разу­ве­рять­ся во вла­сти и в офи­ци­аль­ной про­па­ган­де, это про­ис­хо­ди­ло по ряду при­чин, но в том чис­ле и по при­чине того, что, конеч­но же, велась и очень серьёз­ная инфор­ма­ци­он­ная вой­на, и гибрид­ная вой­на, не нами при­ду­ман­ная. Про­сти­те, если у нас Радио Сво­бо­да, финан­си­ру­е­мое из бюд­же­та, веща­ло к 86-му году еже­не­дель­но по 500 часов на язы­ках наро­дов Совет­ско­го Сою­за ! Конеч­но же, это была самая насто­я­щая инфор­ма­ци­он­ная вой­на. Конеч­но, всё мож­но све­сти до уров­ня шут­ки, глу­по­сти, шало­сти детей, но я все­гда смот­рю на систе­му собы­тий, их связь, и я для себя пони­маю, что это дале­ко не слу­чай­ные сов­па­де­ния, это — систе­ма. Наря­ду с раз­ме­ще­ни­ем фото­гра­фий гит­ле­ров­ских пре­ступ­ни­ков в акции «Бес­смерт­ный полк» были зафик­си­ро­ва­ны мно­же­ствен­ные хакер­ские ата­ки, кото­рые нача­ли осу­ществ­лять­ся непо­сред­ствен­но с само­го ран­не­го утра, когда «Бес­смерт­ный полк» стал реа­ли­зо­вы­вать­ся. Эти хакер­ские ата­ки шли, в основ­ном, с сопре­дель­ных тер­ри­то­рий нашей стра­ны. Борис Бори­со­вич, вы напрас­но так под­ни­ма­е­те бро­ви. С сопре­дель­ных к нашей стране тер­ри­то­рии госу­дарств, я это гово­рю с пол­ной ответ­ствен­но­стью, нача­лись мас­со­вые хакер­ские ата­ки с целью поло­жить «Бес­смерт­ный полк» то есть сде­лать так, что­бы эта все­на­род­ная акция, кото­рую в этом году, увы, мы были вынуж­де­ны про­во­дить не в офлайне, а в онлайне, пере­ве­дя это в некую циф­ру. Но было сде­ла­но всё для того, что­бы это­го не про­изо­шло. Поче­му уси­лия оппо­нен­тов вла­сти, либе­раль­ной оппо­зи­ции, псев­до­оп­по­зи­ции сего­дня так направ­ле­ны имен­но в сто­ро­ну яве­ли­кой яоте­че­ствен­ной вой­ны и Побе­ды и все­го, что про­ис­хо­ди­ло имен­но в тот пери­од. Вла­ди­мир Рудоль­фо­вич, вы спра­вед­ли­во гово­ри­те, что нас пыта­ют­ся лишить памя­ти, что нам пыта­ют­ся навя­зать не нашу модель, нас пыта­ют­ся всё вре­мя поста­вить в поло­же­ние оправ­ды­ва­ю­щих­ся, сфор­ми­ро­вать у наро­да ком­плекс вины. В 80‑е такое уже про­изо­шло и у наро­да сфор­ми­ро­вал­ся ком­плекс вины и пол­ное ощу­ще­ние, что ниче­го пут­но­го в этой Верх­ней Воль­те, как назы­ва­ли тогда нашу стра­ну с ядер­ным ору­жи­ем, быть не может, что всё совет­ское изна­чаль­но — пло­хое, а всё хоро­шее может идти толь­ко отту­да. Здесь ниче­го хоро­ше­го и пут­но­го быть не может. И образ стра­ны в виде огром­но­го ГУЛА­Га, имен­но этот образ про­дол­жа­ют нам навя­зы­вать сего­дня. Отсю­да и про­ис­хо­дят те кли­ше, кото­рые нам навя­зы­ва­ют­ся, о том, что Рос­сия – тюрь­ма наро­дов, о том, что Совет­ский Союз — это Тре­тий Рейх, о том, что Гит­лер ничем не луч­ше и не хуже Ста­ли­на, что Гит­лер и Ста­лин винов­ны в раз­вя­зы­ва­нии вой­ны. Нам пыта­ют­ся вну­шить оче­вид­ную исто­ри­че­скую ложь, в кото­рую очень мно­гие верят. Борис Бори­со­вич, вы сто­и­те сей­час с такой скеп­ти­че­ской улыб­кой, усмеш­кой, как буд­то я гово­рю какие-то, навер­ное, в вашем пони­ма­нии, глу­пые вещи — оче­вид­ную ересь. Но я твёр­до убеж­дён в сво­их сло­вах. Стра­на, обще­ство, кото­рое не ува­жа­ет себя, не ува­жа­ет свою исто­рию, не гор­дит­ся ей, кото­рое отно­сит­ся к само­му про­шло­му и к сего­дняш­не­му дню как к абсо­лют­но пусто­му вре­ме­ни, не ува­жая самих себя. Такая стра­на, к сожа­ле­нию, не име­ет пер­спек­ти­вы развития.
Надеж­дин: Кто может вам, или мне, или любо­му здесь что-то навязать?
Соло­вьёв: Эле­мен­тар­но. Вы когда-нибудь в жиз­ни смот­ре­ли «Дождь», слу­ша­ли «Эхо Москвы»?
Надеж­дин: Постоянно.
Соло­вьёв: По вам вид­но. Поэто­му вы и несё­те такую ересь. Вы клас­си­че­ски зом­би­ро­ва­ны, при­том зом­би­ро­ва­ны раз­ны­ми струк­ту­ра­ми, как с ино­стран­ным, так и с гос. влиянием.
Надеж­дин: Как мож­но навя­зать взрос­ло­му чело­ве­ку взгляд на что-то?
Соло­вьёв: Эле­мен­тар­но, Борис Бори­со­вич, вам же навя­за­ли, вы же из ком­со­моль­цев ? Вы были ком­со­моль­цем? Как же вам навязали?
Надеж­дин: Даже Зло­бин был комсомольцем.
Соло­вьёв: Толь­ко Зло­бин не был ком­со­моль­ским лиде­ром. Как же ты из ком­со­моль­ских лиде­ров пре­вра­тил­ся в пре­да­те­ля? Ты про себя ответь, как ты из ком­со­моль­ско­го лиде­ра пре­вра­тил­ся в предателя?
Надеж­дин: Боль­шин­ство совре­мен­ных поли­ти­ков были лиде­ра­ми комсомольскими.
Соло­вьёв: За себя ответь, тебе-то навя­за­ли. Про себя гово­ри хоть раз в жиз­ни, посмот­ри в зер­ка­ло один раз и ужас­нись, во что ты превратился.
Хин­штейн: Я думаю, что Надеж­дин ещё не поте­рян для общества.
Соло­вьёв: Дав­но поте­рян. Пото­му, что ему стыд­но хоть один раз взгля­нуть на себя!
Надеж­дин: Я себе очень не нравлюсь.
Соло­вьёв: Нако­нец-то. Когда-нибудь ты ещё нач­нёшь ощу­щать дикое чув­ство сты­да за всё то, что ты совер­шил с 90‑х годов.
Хин­штейн: Поче­му эти стре­лы обра­ще­ны сего­дня имен­но в наше про­шлое, в исто­рию вой­ны, в исто­рию Побе­ды? Очень про­сто пото­му, что Побе­да и память о ней – это одна из тех скреп, кото­рые объ­еди­ня­ют наше обще­ство, и не толь­ко наше обще­ство, но и все пост­со­вет­ское про­стран­ство. Я вам ска­жу, Борис Бори­со­вич, мы на Девя­тое мая реа­ли­зо­ва­ли, на мой взгляд, очень хоро­шую акцию, она назы­ва­лась «День побе­ды на раз­ных язы­ках». Мы заме­ча­тель­ную пес­ню, кото­рая по пра­ву счи­та­ет­ся гим­ном побе­ды — «День побе­ды» — пере­ве­ли на 132 язы­ка наро­дов Рос­сии, стран ближ­не­го зару­бе­жья и все­го мира. И даже на неко­то­рые язы­ки и их раз­ные диа­лек­ты. И более мил­ли­о­на трёх­сот тысяч чело­век во всём мире, во всех рес­пуб­ли­ках быв­ше­го СССР спе­ли эту пес­ню на сво­их род­ных язы­ках, пото­му, что память о войне – это то, что по-преж­не­му нас объ­еди­ня­ет. А ина­че полу­ча­ет­ся так: Побе­да – это всем понят­но, но побе­ди­ли-то на самом деле ока­зы­ва­ет­ся не совет­ские вой­ска, а побе­ди­ли аме­ри­кан­цы с англи­ча­на­ми, об этом и напи­сал пре­зи­дент США в сво­ем Твиттере.
Надеж­дин: И я это­му пове­рил? Ты, кто-то?
Соло­вьёв: А дура­ки, как ты их назы­ва­ешь, кото­рые раз­ме­сти­ли порт­ре­ты Гит­ле­ра и Вла­со­ва, пове­рят? А сто­рон­ни­ки Наваль­но­го пове­рят? А ведь это твои дру­зья, ты хоть раз вышел, их осудил?
Хин­штейн: Мож­но, я завер­шу. Когда нам начи­на­ют гово­рить о том, что СССР вино­вен в раз­вя­зы­ва­нии войны,что мы отве­ча­ем за всё, что про­изо­шло в годы вой­ны. Так и про­ис­хо­дит фор­ми­ро­ва­ние, с одной сто­ро­ны, ком­плек­са вины, ком­плек­са непол­но­цен­но­сти, а с дру­гой сто­ро­ны, исче­за­ет вот эта осно­ва — корень наше­го еди­не­ния. Если это­го кор­ня нет, тогда что же нас объ­еди­ня­ет? Если мы вино­ва­ты и Ста­лин такой же зло­дей и упырь, как Гит­лер, если наши вои­ны не осво­бож­да­ли, а пора­бо­ща­ли Евро­пу, а коли­че­ство изна­си­ло­ван­ных немец­ких жен­щин срав­ни­лось с коли­че­ством погиб­ших гит­ле­ров­ских сол­дат, так чего же этим гор­дить­ся, это­го же надо стыдиться.
Надеж­дин: В это невоз­мож­но поверить.
Соло­вьёв: Невзо­ро­ву это скажите.
Хин­штейн: Тем не менее, те люди, кото­рые испо­ве­ду­ют взгля­ды, схо­жие с вами, те, кто раз­ме­ща­ет в сети все эти вещи, они, я убеж­дён, дума­ют ров­но так. И послед­нее. Когда про­ис­хо­дит любой экс­цесс, свя­зан­ный с пред­ста­ви­те­ля­ми вла­сти, ска­жем, еди­но­росс в пья­ном виде попал­ся за рулём, или кто-то кого-то оскор­бил, что про­ис­хо­дит сра­зу? Мы,как мини­мум, при­оста­нав­ли­ва­ем его член­ство в пар­тии, как мак­си­мум, исклю­ча­ем его. Это — пуб­лич­ное заяв­ле­ние, пото­му, что пони­ма­ем сте­пень ответ­ствен­но­сти за тех, кого, изви­ни­те, как учил нас Сент-Экзю­пе­ри, при­ру­чи­ли. Я не услы­шал ни от одно­го из пред­ста­ви­те­лей либе­раль­ной оппо­зи­ции, чьи взгля­ды испо­ве­до­ва­ли чет­ве­ро задер­жан­ных субъ­ек­тов, я не услы­шал ни от одно­го из лиде­ров оппо­зи­ции, в том чис­ле и тех людей, в шта­бы кото­рых задер­жан­ные входили.Я не услы­шал хотя бы какое-то внят­ное изви­не­ние, рас­ка­я­ние: никто не ска­зал– да, нам стыд­но за то, что люди, с кото­ры­ми мы вме­сте выхо­ди­ли на про­тестные митин­ги и кри­ча­ли Рос­сия без Пути­на, совер­ши­ли такую гнус­ность и мер­зость. Мы осуж­да­ем их и тре­бу­ем над ними само­го суро­во­го суда. Они мол­чат, а если они мол­чат, то они тем самым себя отож­деств­ля­ют с совер­шив­ши­ми эти поступки.Попытка пере­ве­сти эти дей­ствия в плос­кость под­рост­ко­вой шало­сти и шут­ки, а все СМИ, элек­трон­ные, интер­нет-изда­ния, испо­ве­ду­ю­щие эти взгля­ды, как один, под копир­ку пишут о том, что это — шут­ка. Так же, как шут­кой был и про­ве­ден­ный опрос: » Сле­до­ва­ло ли сда­вать в 1942‑м году Ленин­град вра­гу?» Это — не шут­ка. Я хотел бы посмот­реть, как в стра­нах Евро­пы, в Гер­ма­нии, в Австрии кто-нибудь такую шуточ­ку себе бы позволил.
Соло­вьёв: За такую шут­ку в Гер­ма­нии, вот как с «Бес­смерт­ным пол­ком», какой срок?
Надеж­дин: В Гер­ма­нии да, это преступление.
Хин­штейн: Если кто-то в Изра­и­ле про­шёл бы с порт­ре­том Геб­бель­са в бес­смерт­ном пол­ку по Тель-Ави­ву или Иеру­са­ли­му, ему бы что, тало­ны на уси­лен­ное пита­ние вручили?
Надеж­дин: Трёх мет­ров бы не про­шёл. Если бы я там был, я бы тоже начал ему мор­ду бить.
Соло­вьёв: Что ж ты здесь их шут­ни­ка­ми считаешь?
Хин­штейн: Что ж вы здесь пере­во­ди­те это в шутку?
Надеж­дин: Если бы я, напри­мер, шёл бы по род­но­му горо­ду и уви­дел, что кто-то на забо­ре, на стене дома рису­ет Гит­ле­ра и сва­сти­ку, я бы, конеч­но, вмешался.
Хин­штейн: Это очень хоро­шо. Я убеж­ден в том, что эти чет­ве­ро подон­ков, по-дру­го­му я назвать их не могу, полу­чат по заслу­гам, это долж­но быть пока­за­тель­ным для всех, в том чис­ле, для тех, кто по сути к ним при­со­еди­ня­ет­ся, пыта­ясь их защи­тить, оправ­дать и пере­ве­сти всё это в невин­ную дет­скую шалость.