Хинштейн в передаче Соловьева призвал не заниматься самоедствомот Александр Хинштейн на Rutube
Мы всегда, на протяжении многих веков, были слишком обширны, слишком богаты, слишком сильны, слишком самодостаточны, и слишком независимы для того, чтобы нас не любили.
Александр Хинштейн: В период существования независимой Польши (с 18-го по 39‑й год) на территории Польши до Второй мировой войны, до якобы изнасилованных польских женщин, задолго до всего этого – на территории Польши было или снесено, или переведено в католичество примерно одна треть всех православных храмов. В 26‑м году в городе Варшаве был взорван кафедральный собор Александра Невского, на тот момент являвшийся крупнейшим православным храмом в Европе в целом. Вопрос – почему?
Невозможно объяснить это тем, что пришли потом злые коммунисты. Невозможно это объяснить изнасилованными женщинами. Причина не в Красной Армии, причина не в родовой травме, причина не в песне «Темная ночь». Причина – гораздо глубже. Вы сказали: «Потому что, вы были врагом вчера». К сожалению, и позавчера. Потому что всё, о чем мы говорим с вами – это русофобия. Потому что, у этой русофобии очень длинные многовековые корни и традиции, и ничего нового сегодня не происходит.
Если мы возьмем с вами периодику (журналы, газеты) конца 19-го-начала 20-го века (английские, французские, в меньшей степени немецкие), и если мы посмотрим карикатуры про Россию того времени, то мы с удивлением обнаружим, что они до боли напоминают сегодняшние карикатуры в сегодняшних средствах массовой информации по прошествии 100–110-120 лет. Времена идут, меняются политические устройства, очертания стран, границы, названия. А клише остаются неизменными. И термин «тюрьма народов», который был запущен с легкой руки маркиза Альфреда де Кюстина, которого по-прежнему многие либералы считают светочем – он никуда не делся. Этот термин продолжает жить, и продолжают им пичкать и потчевать и нас, и запад. Это сложная тема.
Но, я хочу сказать всем, кто пытается объяснить и найти оправдание для подонков (а я по-другому не могу назвать этих людей), которые сносят памятники советским воинам, которые вводят запрет на советскую символику (скажем, на запрет красной звезды, использование в Польше в той же самой, или в Прибалтике). Так вот, всем, кто пытается понять их, найти оправдание… «Вы понимаете, не просто так мой подзащитный совершил это убийство. Не просто так он стал маньяком и насильником. У него было тяжелое детство – его били, не кормили, в детском доме его изнасиловали с 12-ти лет. Поэтому общество не смогло его нормальным гражданином вырастить. Вот теперь получайте». Не в этом дело. Не нужно искать оправдания им и не нужно искать причины в себе.
Мы очень любим заниматься самоедством. Мы очень любим свою историю рассматривать через решетки Гулага. Заговорят про Чехию. «Ну, конечно !Потому что в 68‑м году танки ввели в Прагу». А до 68-го было как-то по-другому? А вам показать, что чешская пропаганда писала про нас, про Россию, про Советский Союз? Да, венгры не могут забыть Будапешт 56-го года. А до 56-го года что-то было по-другому? Не нужно искать легких оправданий, не нужно копаться в себе и заниматься поиском своих болячек и бед, объясняя только ими. Только тем, что мы были вот такие-сякие , сами вокруг против себя настроили весь мир, а теперь — пожинаем. Да не в этом дело!
Мы всегда, на протяжении многих веков, были слишком обширны, слишком богаты, слишком сильны, слишком самодостаточны, и слишком независимы для того, чтобы нас не любили. И мы всегда должны жить с этим пониманием, что есть только два варианта (по крайней мере, на коротком обозримом пути участке времени и истории). Либо мы возвращаемся в эпоху 90‑х, плетемся в фарватере, выполняем все, что нам говорят, забываем о каком-либо национальном самосознании, и вообще о том, что Россия является самостоятельным государством. Либо мы говорим о том, что мы – великое государство, что мы хотим жить так, как мы хотим в рамках мирового сообщества и мировой цивилизации, но без однополых браков. И тогда при понимании этого мы должны сказать: «Нас и не будут любить. Да и не надо, чтобы нас любили. Мы не червонец, чтобы всем нравиться».