Обще­ствен­но­му дви­же­нию в защи­ту памят­ни­ков не хва­та­ет духов­но­го лиде­ра феде­раль­но­го мас­шта­ба, счи­та­ет депу­тат Госдумы

Имя Алек­сандра Хин­штей­на у боль­шин­ства сооте­че­ствен­ни­ков проч­но ассо­ци­и­ру­ет­ся с жур­на­лист­ски­ми рас­сле­до­ва­ни­я­ми, кам­па­ни­я­ми по борь­бе с финан­со­вы­ми зло­упо­треб­ле­ни­я­ми, кор­руп­ци­ей, защи­те прав обма­ну­тых доль­щи­ков и т.п. Мало кто зна­ет, одна­ко, что Алек­сандр Хин­штейн с неко­то­рых пор весь­ма настой­чи­во, дотош­но и тща­тель­но зани­ма­ет­ся про­бле­ма­ми сохра­не­ния памят­ни­ков архи­тек­ту­ры. Вре­мен­но это или посто­ян­но и какая в том «лич­ная корысть» — депу­тат рас­ска­зал «Хра­ни­те­лям Насле­дия».

— Алек­сандр Евсе­е­вич, что при­ве­ло Вас в мир охра­ны куль­тур­но­го наследия?

— Жизнь заста­ви­ла. Два созы­ва в Гос­ду­ме, с 2003 года, я был депу­та­том по Семе­нов­ско­му одно­ман­дат­но­му изби­ра­тель­но­му окру­гу в Ниже­го­род­ской обла­сти. Там я столк­нул­ся с про­бле­мой сохра­не­ния исто­ри­че­ской архи­тек­ту­ры и феде­раль­ных памят­ни­ков. Мне уда­лось вос­ста­но­вить неко­то­рые объ­ек­ты. Это, в первую оче­редь, Николь­ская цер­ковь в горо­де Балахне, где был кре­щен, по пре­да­нию, Козь­ма Минин — я добил­ся вклю­че­ния ее финан­си­ро­ва­ния в Феде­раль­ную целе­вую про­грам­му «Куль­ту­ра Рос­сии». Так­же я зани­мал­ся вос­ста­нов­ле­ни­ем Фло­ри­ще­вой пусты­ни, в селе Высо­кое Ковер­нин­ско­го рай­о­на мы отре­ста­ври­ро­ва­ли храм XVII века.

Но, повто­рюсь, таких объ­ек­тов было немно­го и тогда не было долж­но­го уров­ня вза­и­мо­дей­ствия дум­ско­го депу­та­та с Мин­куль­ту­ры. По боль­шо­му сче­ту тогдаш­не­му Мин­куль­ту­ры такие про­бле­мы были про­сто неинтересны.

Но затем зоной моей депу­тат­ской ответ­ствен­но­сти ста­ла Сама­ра. И я сра­зу столк­нул­ся с одной из самых ост­рых город­ских про­блем – сохран­но­стью памят­ни­ков. Они вар­вар­ски уни­что­жа­лись, и про­цесс этот, в общем-то, не оста­нов­лен. Исто­ри­че­ская часть горо­да фак­ти­че­ски сне­се­на. Я испы­тал одна­жды куль­тур­ный шок, когда в самом цен­тре Сама­ры под­нял­ся на кры­шу музея П.В. Ала­би­на, с кото­ро­го откры­ва­ет­ся вид на окру­гу. Дикое ощу­ще­ние, когда видишь вокруг исклю­чи­тель­но зда­ния из стек­ла и бето­на — без­ли­кие, уны­лые, убо­гие. Это­му спо­соб­ство­ва­ла поли­ти­ка, кото­рая про­во­ди­лась город­ски­ми и област­ны­ми вла­стя­ми на про­тя­же­нии 20 лет. Когда город инте­ре­со­вал чинов­ни­ков исклю­чи­тель­но с точ­ки зре­ния сто­и­мо­сти зем­ли. И жаль, что ста­рую Сама­ру мы уже не вос­ста­но­вим. Оста­лись отдель­ные объ­ек­ты, угол­ки ста­ро­го горо­да — кото­рые сего­дня тоже под угро­зой, кото­рые необ­хо­ди­мо сберечь.

— Каки­ми же объ­ек­та­ми Вы зани­ма­лись, какие про­дол­жа­е­те курировать?

— При моем непо­сред­ствен­ном вме­ша­тель­стве отре­ста­ври­ро­ва­ны или нахо­дят­ся в про­цес­се воз­рож­де­ния 16 памят­ни­ков. В чис­ле пер­вых – это, конеч­но же, широ­ко извест­ная Фаб­ри­ка-кух­ня заво­да име­ни Мас­лен­ни­ко­ва. Зда­ние 1932 года, памят­ник кон­струк­ти­виз­ма в фор­ме сер­па и молота.

Все­го два таких зда­ния есть в Рос­сии – фаб­ри­ка-кух­ня в Сама­ре и Шко­ла име­ни 10-летия Октяб­ря в Санкт-Петер­бур­ге. Так вот, ко мне при­шла куль­тур­ная обще­ствен­ность Сама­ры, тре­буя как-то уре­гу­ли­ро­вать ситу­а­цию. Зда­ние было при­ва­ти­зи­ро­ва­но и поме­ня­ло несколь­ко соб­ствен­ни­ков. Сна­ча­ла там были раз­ные мага­зи­ны, сало­ны яхт и машин, а сле­ду­ю­щие хозя­е­ва вооб­ще реши­ли зда­ние сне­сти и постро­ить на его месте сна­ча­ла жилье, потом тор­го­вый центр. Надо отдать долж­ное самар­ской обще­ствен­но­сти, кото­рая вся­че­ски пыта­лась отсто­ять Фаб­ри­ку-кух­ню, про­во­ди­ла вело­про­бе­ги, мар­ши, при­вле­ка­ла вни­ма­ние ЮНЕСКО. Пер­вое, что я сде­лал – через про­ку­ра­ту­ру ини­ци­и­ро­вал обра­ще­ние в суд, и на соб­ствен­ни­ков были нало­же­ны огра­ни­че­ния по даль­ней­ше­му поль­зо­ва­нию зда­ни­ем. Их обя­за­ли обес­пе­чить сохра­не­ние объ­ек­та куль­тур­но­го насле­дия. С это­го момен­та сне­сти Фаб­ри­ку-кух­ню было невоз­мож­но. Хотя вла­дель­цы уже изго­то­ви­ли экс­пер­ти­зу, кото­рая пока­зы­ва­ла, что износ зда­ния – 85%.

Начал­ся пере­го­вор­ный про­цесс. Я объ­яс­нял вла­дель­цам, что бес­по­лез­но тра­тить вре­мя, что это чемо­дан без руч­ки – нести тяже­ло, бро­сить жал­ко. С этим зда­ни­ем ниче­го не сде­лать. Давай­те обме­ня­ем его на соб­ствен­ность в обла­сти, най­дем какие-то пути. Я убе­дил губер­на­то­ра, что Фаб­ри­ка-кух­ня – зна­ко­вый и все­мир­но извест­ный объ­ект. Клю­че­вым ста­ло вме­ша­тель­ство мини­стра куль­ту­ры Вла­ди­ми­ра Медин­ско­го, кото­ро­му я пока­зал фото­гра­фии зда­ния и пред­ло­жил поду­мать, как его исполь­зо­вать. И он ска­зал: «Давай сде­ла­ем там фили­ал Госу­дар­ствен­но­го цен­тра совре­мен­но­го искусства».

С это­го момен­та нача­лось дви­же­ние. В сухом остат­ке мы име­ем: зда­ние обме­ня­ли на недви­жи­мость в обла­сти, оно пере­шло в соб­ствен­ность реги­о­на, потом в феде­раль­ную. Сей­час на пра­вах опе­ра­тив­но­го управ­ле­ния закреп­ле­но за ГЦСИ. Создан Сред­не­волж­ский фили­ал ГЦСИ. Выде­ле­ны день­ги на про­ект – 440 млн руб­лей феде­раль­ный бюд­жет дает. Осталь­ное долж­на допла­тить область.

Про­ект исполь­зо­ва­ния полу­ча­ет­ся очень инте­рес­ным. С одной сто­ро­ны, залы для твор­че­ско­го само­вы­ра­же­ния худож­ни­ков, с дру­гой сто­ро­ны, что важ­но, будет мно­го круж­ков, сек­ций, клу­бов, то есть будет выпол­нять­ся про­све­ти­тель­ская функ­ция. Пло­щадь 8,5 тыс. квад­рат­ных мет­ров позволяет.

Вооб­ще моя кон­цеп­ция — в том, что нуж­но не про­сто отре­ста­ври­ро­вать ста­рин­ное зда­ние, особ­няк или фаб­ри­ку-кух­ню. Нуж­но дать им новую жизнь. От того, что реста­ври­ру­ем фасад, не напол­няя дом, в судь­бе зда­ния ниче­го не изме­нит­ся. Надо нахо­дить вари­ант при­спо­соб­ле­ния к совре­мен­ным условиям.

И есть нагляд­ный при­мер в Сама­ре, как это может быть – моло­деж­ный кон­церт­но-теат­раль­ный ком­плекс клуб «Дири­жабль» на ули­це Куй­бы­ше­ва, 104.

Это зда­ние XIX века, быв­ший особ­няк Мяс­ни­ко­ва, затем в пер­вые годы Совет­ской вла­сти там нахо­дил­ся театр, потом — раз­ные кон­то­ры, а в 1990‑е годы – кафе. В 1997 году зда­ние сго­ре­ло. Так и сто­я­ло зако­ло­чен­ное — в самом цен­тре горо­да. Мэр Сама­ры, теперь уже быв­ший, Дмит­рий Аза­ров гово­рит мне: давай при­ду­ма­ем, как его исполь­зо­вать. При­ду­ма­ли. При­зва­ли рек­то­ра самар­ско­го Инсти­ту­та куль­ту­ры, она ска­за­ла, что сту­ден­там СГИК пло­ща­дей не хва­та­ет – негде репе­ти­ро­вать. Тогда роди­лась кон­цеп­ция – созда­ние на базе это­го объ­ек­та куль­тур­но­го цен­тра. В горо­де – не менее 70 раз­лич­ных моло­деж­ных клу­бов, сту­дий – сте­пи­сты, худож­ни­ки, музы­кан­ты, фото­гра­фы. Выстав­лять­ся и высту­пать им негде, толь­ко за день­ги. Мы реши­ли: заби­ра­ем зда­ние, пере­да­ем Инсти­ту­ту куль­ту­ры, днем здесь про­хо­дят репе­ти­ции сту­ден­тов и заня­тия – в первую оче­редь хорео­гра­фи­че­ско­го и теат­раль­но­го отде­ле­ний. А вече­ром «Дири­жабль» пере­хо­дит в рас­по­ря­же­ние моло­деж­но-куль­тур­но­го само­управ­ле­ния, кото­рое само опре­де­ля­ет, кому пло­щад­ку давать, а кому — нет. Внут­ри зда­ния преду­смот­ре­на сце­на, кон­церт­ный зал на 200 чело­век, осва­и­ва­ет­ся дво­ро­вое про­стран­ство. То есть мож­но орга­ни­зо­вы­вать любые выстав­ки, биен­на­ле, концерты.

Мы собра­ли ини­ци­а­тив­ных, твор­че­ских ребят. Сна­ча­ла при­шли чело­век 40, отнес­лись к идее доволь­но скеп­ти­че­ски, спра­ши­ва­ли: «А кто будет опре­де­лять, а кто будет решать, кому высту­пать?» Мы гово­рим: «Сами — созда­е­те худ­со­вет, а даль­ше буде­те решать».

В сен­тяб­ре 2013 года в рам­ках ФЦП «Куль­ту­ра Рос­сии» нача­лись рабо­ты по вос­ста­нов­ле­нию зда­ния, и скеп­сис про­шел. Ребя­та уже актив­но под­клю­чи­лись. В сле­ду­ю­щем году ожи­да­ем сда­чу объекта.

То есть уда­лось решить три зада­чи: вос­ста­нав­ли­ва­ем зда­ние-памят­ник, обес­пе­чи­ва­ем допол­ни­тель­ны­ми пло­щад­ка­ми Инсти­тут куль­ту­ры, даем воз­мож­ность раз­ви­вать­ся твор­че­ской молодежи.

Очень при­зна­те­лен мини­стру куль­ту­ры Вла­ди­ми­ру Медин­ско­му, кото­рый под­дер­жал этот, да и не толь­ко этот про­ект. Министр – чело­век твор­че­ский и пони­ма­ет, насколь­ко важ­ны подоб­ные инициативы.

Такая же исто­рия – с вос­ста­нов­ле­ни­ем Пожар­ной калан­чи кон­ца XIX века на Хлеб­ной пло­ща­ди. Это тоже памят­ник феде­раль­но­го зна­че­ния в цен­тре горо­да, неко­гда самое высо­кое соору­же­ние в Сама­ре. Баш­ню калан­чи еще в совет­ское вре­мя разо­бра­ли, там рас­по­ло­жил­ся учеб­ный центр МЧС, еще несколь­ко лет назад все выгля­де­ло доволь­но печаль­но. Из ста­ро­го кир­пи­ча вос­ста­но­ви­ли баш­ню в 26 мет­ров высо­той. Сде­ла­ли на ней смот­ро­вую пло­щад­ку, откры­ли музей спа­са­тель­но­го дела: кста­ти, пер­вый интер­ак­тив­ный музей в Сама­ре. В про­шлом году на День спа­са­те­ля тор­же­ствен­но откры­ли баш­ню и музей в при­сут­ствии гла­вы МЧС Вла­ди­ми­ра Пучкова.

А рядом с калан­чой нача­ты рас­коп­ки остат­ков дере­вян­ной Самар­ской кре­по­сти. Сна­ча­ла эти рас­коп­ки не вызва­ли в Сама­ре долж­но­го, на мой взгляд, резонанса.

Хотя любой город дол­жен быть заин­те­ре­со­ван иметь имен­но такие точ­ки роста. Как в Каза­ни: нашли моне­ту и реши­ли, что горо­ду уже не 850, а 1000 лет. А в Сама­ре вла­сти смот­ре­ли на эти вещи потре­би­тель­ски и даже напле­ва­тель­ски, хотя в этой кре­по­сти оста­нав­ли­вал­ся Петр Пер­вый с Ека­те­ри­ной. Быв­ший министр куль­ту­ры Самар­ской обла­сти граж­дан­ка Рыба­ко­ва, вооб­ще, обра­ба­ты­ва­ла куль­тур­ную обще­ствен­ность в том клю­че, что это все ерун­да и цен­но­сти не пред­став­ля­ет. Я поехал посмот­реть рас­коп­ки и сра­зу понял, что эту тему надо раз­ви­вать. Чем закон­чит­ся эта эпо­пея, мы пока не зна­ем. Но по логи­ке – там дол­жен быть исто­ри­ко-архео­ло­ги­че­ский музей. Остов кре­по­сти дол­жен стать его глав­ным экс­по­на­том, а вокруг может быть созда­но про­стран­ство для демон­стра­ции, ска­жем, дру­гих архео­ло­ги­че­ских нахо­док, кото­рые пылят­ся в запас­ни­ках. Сов­ме­стить это мож­но и с ком­мер­че­ской состав­ля­ю­щей, с суве­нир­ной про­дук­ци­ей и проч., чтоб не тра­тить бюд­жет. На буду­щий год я помог вклю­чить эти рас­коп­ки в феде­раль­ную про­грам­му «Архео­ло­гия». Архео­ло­ги­че­ское обще­ство Сама­ры так­же пода­ло заяв­ку на пре­зи­дент­ский грант. То есть средств будет доста­точ­но хотя бы для про­дол­же­ния архео­ло­ги­че­ских работ. Кста­ти, в послед­ний при­езд Вла­ди­ми­ра Медин­ско­го в Сама­ру я пока­зал ему эти рас­коп­ки, най­ден­ный остов кре­по­сти. Мини­стра уви­ден­ное тоже очень впечатлило.

— Все эти исто­рии род­нит одно — вме­ша­тель­ство и ини­ци­а­ти­ва депу­та­та Хин­штей­на. Поче­му, как Вам кажет­ся, город­ское обще­ство, власть сами не гене­ри­ру­ют такие про­ек­ты, а года­ми взи­ра­ют на руины?

— Во-пер­вых, надо быть объ­ек­тив­ны­ми — у город­ской вла­сти нет тако­го ресур­са, как у депу­та­та Гос­ду­мы. Во-вто­рых — да, дли­тель­ное вре­мя куль­ти­ви­ро­ва­лось пре­не­бре­жи­тель­ное отно­ше­ние к сво­ей исто­рии. Вот пере­до мной доку­мент «Дина­ми­ка уче­та объ­ек­тов куль­тур­но­го насле­дия на тер­ри­то­рии город­ско­го окру­га Сама­ра». Соглас­но его дан­ным, в 2009 году на уче­те было 2426 памят­ни­ка, в 2014‑м их оста­лось 910. То есть объ­ек­ты куль­тур­но­го насле­дия сни­ма­лись с уче­та, сно­си­лись, горе­ли, на их местах появ­ля­лись и, к сожа­ле­нию, про­дол­жа­ют появ­лять­ся ново­де­лы, тор­го­вые цен­тры, жилые дома. К это­му люди при­вык­ли, и при­выч­ка нику­да не делась. Под­го­тов­ка горо­да к чем­пи­о­на­ту мира по фут­бо­лу в 2018 году вле­чет за собой про­дол­же­ние этой линии. Мно­гие памят­ни­ки нахо­дят­ся в ужа­са­ю­щем состо­я­нии, и я не в силах вос­ста­но­вить их все. Ресур­са одно­го чело­ве­ка не хва­та­ет, и денег на все не хватает.

Ска­жем, у нас в Сама­ре есть уни­каль­ный объ­ект – зда­ние быв­ше­го Реаль­но­го учи­ли­ща XIX века, где была про­воз­гла­ше­на Самар­ская губер­ния. Там учи­лись Алек­сей Тол­стой, Глеб Кржи­жа­нов­ский, Нико­лай Семе­нов – наш химик, лау­ре­ат Нобе­лев­ской премии.

В свое вре­мя там рас­по­ла­га­лось Куй­бы­шев­ское суво­ров­ское учи­ли­ще. Очень кра­си­вое зда­ние. Оно сто­ит закон­сер­ви­ро­ван­ным с 2007 года. При­над­ле­жит Мино­бо­ро­ны, но фак­ти­че­ски ему не нуж­но. Я его обо­шел: уни­каль­ные моза­ич­ные полы, огром­ная баль­ная зала, эрке­ры для музы­кан­тов, сума­сшед­шая леп­ни­на. Но зда­ние не охра­ня­ет­ся. Все мои обра­ще­ния в про­ку­ра­ту­ру, к воен­ным с при­зы­вом обес­пе­чить охра­ну ни к чему не при­ве­ли. Окна выло­ма­ны, там оби­та­ют бом­жи, «тусу­ет­ся» моло­дежь. Мино­бо­ро­ны гото­во зда­ние отдать, но у обла­сти нет денег на рестав­ра­цию и содер­жа­ние тако­го объ­ек­та. Нуж­но поряд­ка мил­ли­ар­да руб­лей. А ведь мож­но вос­ста­но­вить и сде­лать шко­лу, кото­рых так не хва­та­ет в цен­тре горо­да. Спе­ци­аль­но убе­дил губер­на­то­ра съез­дить на туда на «экс­кур­сию», но, увы, реше­ния до сих пор не принято.

Три объ­ек­та Мино­бо­ро­ны мне уда­лось вклю­чить в про­грам­му ремон­та и вос­ста­нов­ле­ния – это особ­няк Сурош­ни­ко­ва, музей Ураль­ско-При­волж­ско­го окру­га и окруж­ной дом офи­це­ров. Но это точеч­ные шаги. А нужен систем­ный под­ход на госу­дар­ствен­ном уровне, ведь это про­бле­ма не одной Самары.

Кста­ти, сего­дня в Сама­ре мно­го инте­рес­ных куль­тур­ных ини­ци­а­тив со сто­ро­ны обще­ствен­но­сти. Есть интер­нет-пор­тал «Дру­гой город», они орга­ни­зо­ва­ли «Том-Сой­ер-Фест», мас­со­вую акцию по вос­ста­нов­ле­нию обли­ка ста­рых домов. Пря­мо в цен­тре горо­да у всех на гла­зах за какие-то 250 тысяч руб­лей выкра­си­ли фаса­ды трех исто­ри­че­ских домов, и я там тоже и нажда­ком, и маляр­ной кистью поработал.

Да, оста­лись про­бле­мы по кров­ле, но я дого­во­рил­ся с застрой­щи­ка­ми, что­бы дали мате­ри­а­лы бес­плат­но, и ребя­та доде­ла­ют все сво­и­ми сила­ми. Но глав­ное, что дома сей­час эти сто­ят, как кон­фет­ки. Это пре­крас­ный при­мер — мож­но, мож­но все делать и при­во­дить дома в поря­док. Но, види­мо, это не всем нужно.

— А как убе­дить людей, вла­сти, чинов­ни­ков, что куль­тур­ное насле­дие может быть, как Вы гово­ри­те, «точ­кой роста», ресур­сом раз­ви­тия, а не обузой?

— Для меня это оче­вид­но. Сего­дня мно­гие стра­ны и горо­да непло­хо на этом зара­ба­ты­ва­ют. А мы, имея такие цен­но­сти, никак их не исполь­зу­ем. А перед гла­за­ми ведь есть и рос­сий­ские при­ме­ры – раз­ви­тия на осно­ве насле­дия и исто­ри­ко-куль­тур­ных брен­дов — Мыш­кин, Плес: это и поль­за эко­но­ми­че­ская, и пере­ме­на в созна­нии людей. Но я уве­рен, что этот про­цесс все рав­но при­дет к нуж­но­му зна­ме­на­те­лю. Идет новая гене­ра­ция руко­во­ди­те­лей, чинов­ни­ков. Людей, кото­рые по-дру­го­му, не с при­ми­тив­но-кол­хоз­ных пози­ций смот­рят на куль­тур­ное наследие.

Вот еще один при­мер. В Сама­ре (о чем не все зна­ют), есть «бун­кер Ста­ли­на». Это под­зем­ное соору­же­ние глу­би­ной 38 мет­ров. Постро­е­но в 1942 году для воз­мож­но­го раз­ме­ще­ния Ста­ли­на на слу­чай его пере­ез­да в Куй­бы­шев, кото­рый в то вре­мя стал «запас­ной» сто­ли­цей СССР. Уни­каль­ный объ­ект с уни­каль­ной исто­ри­ей. Сего­дня это фак­ти­че­ски дво­ро­вая тер­ри­то­рия: вход в бун­кер рас­по­ла­га­ет­ся с внут­рен­ней сто­ро­ны быв­ше­го обко­ма ком­пар­тии, сего­дня там нахо­дит­ся Инсти­тут куль­ту­ры. Мно­гие жите­ли и не зна­ли, что этот бун­кер суще­ству­ет. И сей­час ходит мас­са легенд о том, как же мож­но было вырыть такую «махи­ну», не при­вле­кая вни­ма­ния. Инте­рьер пол­но­стью повто­ря­ет каби­нет Ста­ли­на и зал ГКО в Крем­ле. Те же сто­лы и сту­лья, те же порт­ре­ты полководцев.

Вот такой уни­каль­ный объ­ект, потен­ци­аль­ная точ­ка для меж­ду­на­род­но­го туриз­ма. Но… суще­ству­ет все это за счет энту­зи­а­стов, сотруд­ни­ков-пен­си­о­не­ров. Экс­кур­сии по пред­ва­ри­тель­ной запи­си, широ­кой рекла­мы нет, нет даже эле­мен­тар­но­го ука­за­те­ля, не гово­ря уже о суве­нир­ной про­дук­ции и проч. То есть уни­каль­ный объ­ект не име­ет вни­ма­ния и под­держ­ки того мас­шта­ба, кото­ро­го он досто­ин. КПД совер­шен­но не тот.

У меня был замы­сел убе­дить Вла­ди­ми­ра Пуч­ко­ва этот объ­ект забрать и как-то про­фи­нан­си­ро­вать, даже «зата­щил» его на экс­кур­сию, но пока не уда­лось. Как види­те, здесь опять рас­чет на точеч­ное решение.

— Как вам кажет­ся, насколь­ко в прин­ци­пе эффек­тив­но устро­е­на систе­ма охра­ны памят­ни­ков у нас в стране?

— Оче­вид­но, что систе­ма устро­е­на не эффек­тив­но. Не готов деталь­но обсуж­дать, пра­виль­но или нет были пере­да­ны на уро­вень реги­о­нов эти пол­но­мо­чия, хоро­шо или пло­хо то, что в субъ­ек­тах Феде­ра­ции созда­ют­ся отдель­ные орга­ны по охране памят­ни­ков. Но мы видим прак­ти­че­ский резуль­тат, кото­рый есть. Во мно­гих горо­дах объ­ек­ты куль­тур­но­го насле­дия утра­чи­ва­ют­ся, уни­что­жа­ют­ся, то есть охра­на насле­дия долж­ным обра­зом не ведет­ся. Пока не сло­жи­лась ее строй­ная сквоз­ная система.

Но ведь насле­дие — тема для стра­ны клю­че­вая, она напря­мую свя­за­на с темой внут­рен­не­го туриз­ма, с воз­рос­шим инте­ре­сом к исто­рии и куль­ту­ре. Кста­ти, тут еще надо под­ни­мать и тему инфра­струк­ту­ры. Это напря­мую сты­ку­ю­щи­е­ся вещи.

И, чест­но гово­ря, мне все боль­ше кажет­ся, что этой рабо­той долж­ны зани­мать­ся даже не чинов­ни­ки, а энту­зи­а­сты. Я – за вовле­че­ние в госу­прав­ле­ние в этой сфе­ре людей нерав­но­душ­ных, энту­зи­а­стов, обще­ствен­ных деятелей.

— Да, у сфе­ры гра­до­за­щи­ты есть раз­но­об­раз­ная в сво­их про­яв­ле­ни­ях обще­ствен­ность. Как объ­еди­нить ее уси­лия с уси­ли­я­ми госчи­нов­ни­ков? Что это может быть — обще­ствен­ные сове­ты, какие-то дру­гие институции?

— Без­услов­но, за памят­ни­ки пере­жи­ва­ют мно­гие люди. Неко­то­рые дела­ют это от души, систем­но, неко­то­рые – про­сто ради про­те­ста. В Сама­ре есть свои при­ме­ры. Как мы зна­ем, один из защит­ни­ков Фаб­ри­ки-кух­ни Вита­лий Стад­ни­ков стал глав­ным архи­тек­то­ром Сама­ры. Прав­да, его роман с вла­стью длил­ся недол­го. Хотя, на мой взгляд, он был заме­ча­тель­ным глав­ным архи­тек­то­ром, и мы мно­го хоро­ше­го успе­ли с ним сделать.

Есть люди, кото­рые прин­ци­пи­аль­но не хотят идти рабо­тать в орга­ны госу­дар­ствен­ной вла­сти. Но их энер­гию и потен­ци­ал все рав­но мож­но задей­ство­вать «в мир­ных целях» – через обще­ствен­ные сове­ты, обще­ствен­ные дви­же­ния. Я счи­таю, что чем шире под­клю­че­ние обще­ствен­но­сти к какой-то ситу­а­ции, тем луч­ше. Да, это слож­нее для чинов­ни­ка, конеч­но. Но это вопрос внут­рен­ней моти­ва­ции. Если у тебя как у гос­слу­жа­ще­го зада­ча отпи­сать­ся-отчи­тать­ся – это одно дело, если достичь каче­ствен­но­го резуль­та­та – дру­гое. Нуж­но искать фор­мы объ­еди­не­ния. Глав­ное – желание.

— Не кажет­ся ли вам, что на феде­раль­ном уровне не хва­та­ет такой еди­ной обще­ствен­ной струк­ту­ры, кото­рая коор­ди­ни­ро­ва­ла бы ини­ци­а­ти­вы «сни­зу»?

— Да, нуж­но мощ­ное систем­ное дви­же­ние. Без­услов­но, в свое вре­мя очень мно­го сде­ла­ло – и дела­ет до сих пор – Все­рос­сий­ское обще­ство охра­ны памят­ни­ков исто­рии и куль­ту­ры. Но обра­зо­ва­лись десят­ки дру­гих обще­ствен­ных орга­ни­за­ций, уси­лия кото­рых так­же нуж­но коор­ди­ни­ро­вать. Мне кажет­ся, что сей­час сфе­ре охра­ны насле­дия очень не хва­та­ет духов­но­го лиде­ра феде­раль­но­го мас­шта­ба, кото­ры­ми в свое вре­мя были Сер­гей Аве­рин­цев и Дмит­рий Лихачев.

Все это не отме­ня­ет, конеч­но же, необ­хо­ди­мо­сти про­дол­жать теку­щую рабо­ту, спа­сать пусть даже еди­нич­ные объ­ек­ты. Мно­гое возможно.

Вот есть в Сама­ре есть дом куп­ца Машта­ко­ва на Самар­ской ули­це – памят­ник дере­вян­но­го зод­че­ства, кото­рый про­сто раз­ва­ли­ва­ет­ся. Ко мне при­шел редак­тор мест­но­го изда­ния «Парк Гага­ри­на» и пред­ло­жил как-то объ­еди­нить уси­лия, что­бы вос­ста­но­вить дом.

Сна­ча­ла я хотел вовлечь в это Росту­ризм, мы даже запу­сти­ли лоте­рею по сбо­ру средств. Но дело не зала­ди­лось, собра­ли совсем немно­го, да к тому же изме­ни­лось зако­но­да­тель­ство. Зато нашлись меце­на­ты, там поряд­ка 50 мил­ли­о­нов руб­лей. Рестав­ра­ци­он­ные рабо­ты уже нача­лись. Ско­рее все­го, в доме Машта­ко­ва будет музей част­ных кол­лек­ций, ведь в горо­де мно­го соби­ра­те­лей, а пока­зы­вать свои кол­лек­ции им негде. А может быть, сде­ла­ем акцент на ста­рой купе­че­ской Самаре.

Есть и у меня в том и «корысть»: ведь мои пра­дед и пра­пра­дед по мате­рин­ской линии вла­де­ли дома­ми в цен­тре Сама­ры — я нашел доку­мен­ты, нашел эти дома, они сохранились.

Поста­ра­юсь вос­ста­но­вить и их тоже. Ну, и в музее купе­че­ской Сама­ры смо­гу раз­ме­стить что-то и о сво­ей род­ной семье.