Хинштейн о блогерах в эфире НТВ 2021 06 03
Александр Хинштейн: Итак, я разделю, наверное, оценку о том, что блогер зачастую – это не лидер, а выразитель общественного мнения и разных сред, разных точек зрения, которые, безусловно, не могут быть едиными. Значит, это первое. Второе, тот пример, который вы показываете, это пример людей, которые таким образом пытаются привлечь к себе дополнительное внимание, не прикладывая каких-то усилий за счёт формы.
Знаете, вот какая аналогия? Скажем, там первые созывы Государственной Думы, вы помните, там были очень, как бы сегодня выразились, фриковые персонажи. Вот когда мой коллега, я так понимаю, ещё был совсем юным, допустим, был депутат Марычев. Чем занимался депутат Марычев, кто такой, никто уже не помнит. И люди таким образом достигали известности, опять же выражаясь сегодняшним языком, хайпуя. Мы с вами, как журналисты, понимаем, что достичь известности, не популярности, не авторитета, а известности какими-то не тривиальными и простыми способами совсем не сложно. Если сейчас вдруг в эфире, извините за резкость, все, например, снимут штаны, конечно же, этот эфир наберёт гораздо большее количество просмотров, верно?
Иван Трушкин: Верно, Александр Евсеевич, если мы снимем штаны, и сюда ворвётся бывший депутат Марычев, его нет уже, да, если он жив, с накладной грудью, это, в общем, вреда, по большому счёту никому не причинит…
Александр Хинштейн: Мы с вами находимся в федеральных СМИ…
Андрей Норкин: Он хочет сказать, что здесь риск для жизни.
……………………………………………………………………………………………………
Хинштейн: Но давайте опять разделим мух от котлет. Значит, блогер, который привязал или там прилепил человека к вертолёту. И он, и пилот вертолёта, безусловно, совершили, как минимум, административное правонарушение. Пилота надо лишать права управления судном, привлекать к ответственности, штрафовать.
Блогер, который вырубил деревья, как я понимаю, опять же, не имя порубочных билетов, совершил, как минимум, административную провинность, как максимум, уголовную. У нас есть с вами в Уголовном Кодексе специальная статья 260.
Третье, случай на детской площадке. Некрасиво, омерзительно, но здесь как раз, Дмитрий, прости, но мне кажется, они ещё не совершили ничего такого. Хотя реакцию людей, их оттуда прогнавших, я понимаю.
Андрей Норкин: А люди, которые их прогнали, нарушили закон?
Александр Хинштейн: Если они их избили и нанесли им какие-то телесные повреждения, повлекшие последствия, то да. Если они им просто дали оплеуху или пощёчину, и это никаких последствий не повлекло, то нет.
Вы показали сейчас наиболее такие, просто выходящие за рамки морали. Но это не самые трэшовые, потому что самые трэшовые не покажете, слава Богу. Единственное, прежде, чем вот другие коллеги начнут говорить, но я хотел бы вам как председатель профильного комитета Госдумы напомнить о том, что у НТВ есть лицензия. Есть Роскомнадзор, который осуществляет государственные функции контроля.
Иван Трушкин: Тогда вопрос, Александр Евсеевич, Вы нам сами напомнили.
Хинштейн: Давайте.
Иван Трушкин: У нас есть лицензия. И мы, черти что показывая, должны думать, что вот это черти что Роскомнадзор пропустит, а вот то черти что уже нет. А вот эти господа могут постить всё, что угодно, про Роскомнадзор, они вообще не знают, что это. При этом писать «отсосите» и заработать ещё на этом денег. Классная схема.
Александр Хинштейн: По поводу, кстати, вот этого тезиса, не буду его повторять здесь.
Андрей Норкин: А что его не повторять-то? Он уже давно в ходу. Моргенштерн поёт про это.
Александр Хинштейн: Послушайте, если все будут выпрыгивать из окна 12-го этажа, это ровным счётом не значит, что я должен за ними следовать. Так вот, по поводу этого…
Андрей Норкин: То есть мы не должны уподобляться.
Александр Хинштейн: По поводу этого слова. Мне кажется, что здесь тоже есть признаки состава. Вот, возможно, оскорбление, если это было по отношению к конкретным действиям. Значит, теперь по поводу … блогеров. Это очень сложная тема, мы её сейчас с вами за три минуты не решим. Потому что прежде мы должны ответить на простой вопрос. А блогер – это кто?
Иван Трушкин: Это я у вас должен спросить, как у законодателя.
Александр Хинштейн: Я вам отвечу. На сегодняшний день, прежде чем мы определим правовой статус блогера, нужно решить несколько важных вещей. Первое, — нужно определиться, а кто, собственно, блогер. Потому что сегодня блогер – это любой человек, в руках у которого есть телефон или, скажем так, любой гаджет.
Андрей Норкин: Александр Евсеевич, когда вы с коллегами определитесь с пониманием термина блогер, вы займётесь наведением порядка вот с таким контентом или нет?
Александр Хинштейн: А что касается такого контента для наведения порядка и реагирования, совершенно не требуется давать статус блогерам.
Андрей Норкин: Тогда почему же это не происходит?
Александр Хинштейн: А я вам отвечу. Сегодня у Роскомнадзора, а именно он является, в первую очередь, контрольно-надзорным органом здесь, есть полномочия реагировать на подобного рода вещи. И количество таких актов реагирования, оно возрастает. Когда нам говорят, в том числе и в этой студии, о том, что «вы пытаетесь зарегулировать Интернет, свобода слова, вседозволенность», вот я вам всякий раз отвечаю: «Должны быть правила игры и в жизни онлайн, и в жизни офлайн».
Иван Трушкин: А теперь обещанный трэш, который мы вам показали. Это десятки миллионов просмотров. Это не повлечёт за собой ничего, с каналом всё будет хорошо, ничего запрещённого законом мы не покажем. Но, на мой взгляд, это абсолютный трэш, по-другому не скажешь. Десятки миллионов людей смотрят, как карлики устраивают бои друг с другом. Мы можем сколько угодно говорить про то, что можно законами трэш как-то запретить, на всё может найтись статья. На это статьи нет.
Видеосюжет о боях карликов.
Андрей Норкин: Нет, это начала 20 века, это такой декаданс, это бородатые женщины на ярмарках.
Иван Трушкин: Это абсолютный цирк средневековья. Вот приезжает бородатая женщина и люди с какими-то физическими… Пока на это есть спрос, с десятью миллионами просмотров. Я правильно понимаю, что тут регулируй, не регулируй, запрещая, не запрещай, это всё равно будут искать и смотреть.
Владимир Карпов: Представляете, как мне обидно. Ты работаешь, работаешь, делаешь там, монтируешь что-то, одно к другому прикладываешь, чтобы смыслы были, ещё что-то, передать там эмоцию, в трендах эти маленькие люди.
Андрей Норкин: Ну, они монтируют тоже, ролик-то смонтированный.
Владимир Карпов: Просто поставили, как они друг с другом толкаются.
Ведущий: Представляете, как нам обидно, Владимир Викторович.
Владимир Карпов: Плакать хочется. И я понимаю, это востребовано, ты с этим ничего не сделаешь, если здесь нет нарушения законов РФ. И здесь правильно было замечено, что, в первую очередь, блогеры — это не какие-то инопланетные животные, это граждане РФ, Если они что-то нарушают…
Норкин: Плоть от плоти.
Владимир Карпов: Плоть от плоти, да. Это соль земли, можно сказать. Я серьёзно. Можно один пример вопиющий, когда у меня глаза из орбит выпали. Мне мой товарищ, который руководит одним из подразделений в Москве оперативным, приносит переписку. Он дал задание своим сотрудникам, дежурной смене: «Вы должны дать комментарий СМИ по поводу вопиющего случая с одним из блогеров». Проходят часы, комментария нет. Он спрашивает: «Что происходит?». Ему приходит ответ: «Иван Иванович, вы можете нас покарать, можете привлечь к ответственности, но мы этого делать не будем, потому что мы боимся хейта со стороны фанатов этого популярного персонажа». И он понимает, что он бессилен в этот момент. Всё, государство уже проигрывает здесь с точки зрения влияния. Поэтому да, государство периодически должно наказывать за правонарушения.
Дмитрий Носов: Я сегодня выкладываю пост про Милохина, где я его не оскорбляю никак, не призываю к каким-то действиям в адрес его. Я просто задаюсь вопросом, почему на экономическом форуме мы видим вот это, а не видим наших других юных талантов, юных физиков наших, победивших на олимпиаде, юного шахматиста, почему нет? И задаю вопросы, как я должен это объяснять своим детям, куда мы идём, что вообще происходит. Через 15 минут Инстаграм блокирует мой пост с формулировкой «за враждебное высказывание». В чём враждебное высказывание?
Иван Трушкин: Мы читали ваш пост сегодня с утра. Будем честными, я бы враждебность там увидел, честно вам скажу.
Дмитрий Носов: В чём, скажите мне? Что Сбербанк днище?
Иван Трушкин: В определённой лексике, которую вы там использовали. Я не буду уж её цитировать.
Андрей Норкин: Можно я вернусь к истории. То есть получается, что у нас даже силовые структуры, правоохранительные органы по сравнению с этими блогерами и их фанатской армией уже никакие не силовые.
Гость в студии: Они остаются силовыми. Я., единственное, хочу подметить одно очень важное слово, слово «тренд», которое вы назвали. Мы с вами ищем выход в чужом тумане. Есть площадка, она формирует тренды и так далее. В каждой площадке своё название. Да, есть административное законодательство. Но площадка сейчас и практически все площадки формируют следующий тренд – разрушить офлайн. То есть все моральные устои, нарушить административное законодательство. Здесь вопрос идёт какой? Почему нужно узаконить формат блогинга, формат авторских прав, давать им возможности соответствующего правового инструмент? Для того чтобы дать им обратную сторону. Потому что сейчас ими управляют площадки.
Андрей Норкин: Вы хотите с вашими подопечными офлайн разрушить?
Алексей Пеганов: Вы знаете, я же говорю, вы правильно сказали. Продюсер – это тот человек, который правильно создаёт систему обучения, формирования того же общественного мнения и обучает этому блогера. Потому что, вы знаете, если даже ружьё вы не направите прямо в цель, оно выстрелит куда угодно. Всё должно быть управляемым.
Иван Трушкин: Первичная цель продюсера – это денег заработать.
Алексей Пеганов: Знаете, я всю жизнь занимаюсь творчеством. А деньги – это сопутствующий товар, который приходит всегда. Я деньги во главе угла не ставлю. Почему вы не задаёте вопрос организаторам, которые пригласили непосредственно Милохина?
Дмитрий Носов: Я организаторам и задаю вопрос, собственно говоря.
Иван Трушкин: Если мы не можем по зрителям и по блогерам ничего достичь, должны быть ответственность площадки, которая говорит, что да, а что нет, Антон Валерьевич?
Антон Хащенко: Ответственность должна быть у всех. Но я хочу сказать о другом. Александр Евсеевич привёл пример с первым созывом Государственной Думы. Если сравнить первый созыв и сегодняшний созыв, это небо и земля. Так вот сейчас, на самом деле, вся эта история с блогингом, всеми этим социальными сетями и всем остальным, это эпоха зарождения. Рано или поздно люди это переедят, рано или поздно, так или иначе, сформируются некие новые правила, некие новые тренды, которые ограничат, и этого меньше. С другой стороны, коллеги, всё-таки давайте делить. Есть вещи, которые нам не нравятся по этическим, моральным соображениям, а есть нарушения закона. То, что вы привели, на мой взгляд, есть состав как бы либо административного, либо уголовного преступления. Соответственно, на эти вещи просто надо реагировать.
Андрей Норкин: По большому счёту, значит, государство не должно сотрудничать в целях какого-то пиара, гнобить их тоже не надо, всё это умрёт через там…
Антон Хащенко: Я не понимаю слово «государство» в данном случае.
Иван Трушкин: Институты государства.
Антон Хащенко: Слушайте, в зависимости от задач. Если кому-то нужно продвинуть контент. Я хочу напомнить, что вообще-то джинсой начали заниматься СМИ, а не блогеры.
Андрей Норкин: Петербургский экономический форум, который Сбер решил прорекламировать с помощью сотрудничества с этим блогером.
Антон Хащенко: Я уже сказал, что с точки зрения западной аудитории этот форум проходил.
Александр Хинштейн: Коллеги, если вы это обсуждаете на протяжении 52 минут, это значит, что организаторы своей цели достигли. Потому что единственная антиреклама – это некролог.
Иван Трушкин: На этом и надо остановиться, получается.
Андрей Норкин: Я думаю, что мы и без некролога сейчас обойдёмся. Программа наша, я уверен, будет существовать ещё долго.