Поче­му запад­ные соц­се­ти остер­ве­не­ло банят все, что им не нра­вит­ся, при этом не торо­пят­ся уда­лять опас­ные мате­ри­а­лы? И воз­мож­но ли на самом деле кон­тро­ли­ро­вать запре­щен­ный кон­тент? Эти и дру­гие вопро­сы обсуж­да­ли в эфи­ре  про­грам­мы «Место встре­чи» на НТВ.

Веду­щий: Алек­сандр Евсе­е­вич, у меня к вам очень про­стой вопрос. В 2018 году  по тре­бо­ва­нию Роспо­треб­над­зо­ра (мы спе­ци­аль­но уточ­ня­ли имен­но это­го орга­на), при­ня­то реше­ние забло­ки­ро­вать текст пес­ни, даю­щей под­рост­кам инструк­цию по само­убий­ству. Уже 3 года текст этот и пес­ня про­дол­жа­ют висеть. У нас нет легаль­ных спо­со­бов забло­ки­ро­вать, если Ютуб не выпол­ня­ет в тече­ние пары меся­цев это тре­бо­ва­ние!? Забло­ки­ро­вать всё к чёр­то­вой мате­ри хотя бы на денёк пото­му, что они не пони­ма­ют!? Это пря­мая инструк­ция, кото­рую слу­ша­ют подростки.

Хин­штейн: Давай­те раз­бе­рём, как это долж­но выгля­деть с точ­ки зре­ния зако­на, а не с точ­ки зре­ния эмо­ций. На теку­щей неде­ле Рос­ком­над­зор объ­явил о том, что сфор­ми­ро­вал пере­чень соци­аль­ных сетей, кото­рые в соот­вет­ствии с нашей ини­ци­а­ти­вой теперь дол­жен вестись госу­дар­ством в рам­ках ини­ци­а­ти­вы об обя­зан­но­сти соци­аль­ных сетей. По зако­ну, при­ня­то­му Госу­дар­ствен­ной Думой  (я один из его авто­ров, под­пи­сан он пре­зи­ден­том): во-пер­вых, появ­ля­ет­ся сам пра­во­вой меха­низм, ран­нее у нас отсут­ству­ю­щие в зако­но­да­тель­стве соци­аль­ные сети, во-вто­рых, соци­аль­ным сетям уста­нав­ли­ва­ют­ся тре­бо­ва­ния уда­лять про­ти­во­прав­ный кон­тент само­сто­я­тель­но. В слу­чае, когда соци­аль­ные сети не пони­ма­ют, насколь­ко этот кон­тент про­ти­во­за­ко­нен, обра­щать­ся в Рос­ком­над­зор. Уста­нов­ле­ны пра­ва поль­зо­ва­те­ля, кото­ро­го в свою оче­редь обя­за­ны соци­аль­ные сети уве­дом­лять о при­ня­тых реше­ни­ях, что­бы люди с утра не обна­ру­жи­ли неожи­дан­но, что у него что-то уда­ле­но или вооб­ще акка­унт забло­ки­ро­ван, у поль­зо­ва­те­ля есть пра­во оспа­ри­вать эти реше­ния. У Рос­ком­над­зо­ра есть пра­во в это вме­ши­вать­ся и мне­ние Рос­ком­над­зо­ра окончательно.

Веду­щий: Что изме­нит­ся по срав­не­нию с поза­вче­раш­ним днём?

Хин­штейн: Появи­лись пра­во­вые нор­мы и меха­низ­мы, кото­рые с пер­во­го дня не будут иде­аль­ны с точ­ки реа­ли­за­ции, но они необ­хо­ди­мы для того, что­бы мы ухо­ди­ли с вами от вку­сов­щи­ны. Здесь же нет какой-то одной чудо-таб­лет­ки. Речь идёт о систем­ной рабо­те госу­дар­ства. С 1‑го янва­ря 2022 года всту­па­ют в силу тре­бо­ва­ния к ино­стран­ным гиган­там, а к ним отно­сят­ся все соци­аль­ные сети, созда­вать в Рос­сии свои фили­а­лы. Пра­виль­но, что пошёл гос­по­дин Хох­лов в суд, но у него сего­дня появи­лось преду­смот­рен­ное зако­ном пра­во обра­щать­ся в Рос­ком­над­зор, как в регу­ля­тор за защи­той сво­их закон­ных инте­ре­сов. И даль­ше Рос­ком­над­зор в защи­ту Хох­ло­ва с точ­ки зре­ния зако­на теперь абсо­лют­но упол­но­мо­чен напра­вить в адми­ни­стра­цию Фейс­бук тре­бо­ва­ние о том, что пре­кра­ти­те банить акка­унт Хох­ло­ва и все упо­ми­на­ния его фами­лии или то, что с ним связано.

Те зако­ны, кото­рые я назы­ваю, кото­рые вы при­во­ди­те в при­мер — о при­зем­ле­нии, о про­ти­во­дей­ствии интер­нет-цен­зу­ре, о соци­аль­ных сетях, все эти зако­ны явля­ют­ся не фраг­мен­тар­ны­ми. Каж­дый из них про­дол­жа­ет нача­тую ранее логи­ку, каж­дый из них явля­ет­ся логи­че­ским после­до­ва­тель­ным про­дол­же­ни­ем. При­ня­ли закон о при­зем­ле­нии – очень хоро­шо, и пер­вый резуль­тат мы видим.

К при­ме­ру, «Google Russia» на про­тя­же­нии мно­гих лет так и отве­ча­ет, у меня пере­пис­ка боль­шая, где «Google Russia» пишет, изви­ни­те, мы к боль­шо­му Google отно­ше­ния не име­ем. С пер­во­го янва­ря 2022 г. они обя­за­ны создать фили­ал или пред­ста­ви­тель­ство на тер­ри­то­рии Рос­сии, но это не един­ствен­ное требование.

Если кто-то хочет нас уве­рить, что при­ня­тия госу­дар­ством после­до­ва­тель­ных и доста­точ­но жёст­ких, но разум­ных мер не дало и не даёт ника­ких резуль­та­тов, это будет мяг­ко гово­ря лукавством

Хин­штейн: Меня все­гда уми­ля­ет, как люди, испо­ве­ду­ю­щие про­за­пад­ни­че­ские либе­раль­ные цен­но­сти раду­ют­ся тому, что в рос­сий­ском сег­мен­те хуже, чем в иностранном.

Я ни к кому не цеп­ля­юсь, мы уста­нав­ли­ва­ем еди­ные тре­бо­ва­ния и для рос­сий­ских, и для запад­ных. Раз­ни­ца меж­ду нами в том, что вы тео­ре­тик и рас­суж­да­е­те на темы, на какие возможно.

Те зако­но­про­ек­ты, кото­рые сего­дня всту­пи­ли в силу, пер­вое – абсо­лют­но реа­ли­зу­е­мы, вто­рое – их цель – уста­но­вить еди­ные пра­ви­ла и тре­бо­ва­ния для оте­че­ствен­ных и ино­стран­ных участ­ни­ков. Тре­тье – они вопре­ки тому, что вы гово­ри­те, направ­ле­ны не на запрет, не на то, что­бы кни­ги все взять и сжечь. Они направ­ле­ны на то, что­бы создать понят­ный меха­низм в том чис­ле реагирования.

Преж­де, чем госу­дар­ство будет вынуж­де­но при­ни­мать реше­ние о бло­ки­ров­ке ресур­са того или ино­го, оно обя­за­но будет прой­ти целый ряд ите­ра­ций, начи­ная с уве­дом­ле­ния поль­зо­ва­те­ля о нару­ше­нии этим кон­крет­ным ресур­сом рос­сий­ско­го зако­но­да­тель­ства. Сле­ду­ю­щая ите­ра­ция – запрет на при­вле­че­ние и раз­ме­ще­ние рекла­мы. Сле­ду­ю­щее – запрет на транс­гра­нич­ную пере­да­чу дан­ных и сбор пер­со­наль­ных дан­ных. Сле­ду­ю­щее – запрет на исполь­зо­ва­ние финан­со­вых рос­сий­ских инстру­мен­тов, замед­ле­ние тра­фи­ка и толь­ко потом, может быть, насту­пит ров­но это. Согла­си­тесь, пра­ви­ла игры долж­ны быть одни для всех. Не будет вол­не­ний про­сто пото­му, что не будет бло­ки­ров­ки, я абсо­лют­но убеж­дён в том, что путь, по кото­ро­му сего­дня идёт Рос­сия – это путь диа­ло­га, вза­и­мо­ува­жи­тель­но­го и вза­и­мо­ува­жа­ю­ще­го. Поэто­му те тре­бо­ва­ния, кото­рые ино­стран­ные соци­аль­ные сети уже нача­ли испол­нять, они будут выпол­нять и даль­ше в инте­ре­сах рос­сий­ских пользователей.